Жили старец со старухой. Детей около них не было. женщина была сварливой и упрямой, старика ни во что не ставила, болтовня ему не давала вымолвить. До отверстие до времени старец терпеливо сносил старухино самодурство, делал все, что потребно по дому, носил воду, кормил скотину, 1 управлялся и с полевыми работами.
Однажды кончились около них дрова. старец запряг свою лошаденку, взял топор и поехал в лес.
Ходит он по лесу, собирая тощий хворост, и в одном месте видит большую яму, заросшую травой. былье такая густая, что зa ней и ямы-то приблизительно не видно. начинать желание ее старик, может, и не заметил бы, не в яме дело. Главное, что около ямы было красным-красно от земляники! «Дай порадую свою старуху»,— подумал старик, снял шапку и стал убавлять ягоды. Нарвал полную шапку, уселся на дрова и поехал домой.Жили старец со старухой. Детей около них не было. женщина была сварливой и упрямой, старика ни во что не ставила, болтовня ему не давала вымолвить. До отверстие до времени старец терпеливо сносил старухино самодурство, делал все, что надобно по дому, носил воду, кормил скотину, 1 управлялся и с полевыми работами.
Однажды кончились около них дрова. старец запряг свою лошаденку, взял топор и поехал в лес.
Ходит он по лесу, собирая бесстрастный хворост, и в одном месте видит большую яму, заросшую травой. мурава такая густая, что зa ней и ямы-то едва не не видно. начинать истинно ее старик, может, и не заметил бы, не в яме дело. Главное, что около ямы было красным-красно от земляники! «Дай порадую свою старуху»,— подумал старик, снял шапку и стал убавлять ягоды. Нарвал полную шапку, уселся на дрова и поехал домой.
Не успел он опять и до дома доехать, старик увидела, что он бес шапки — и начинать его ругать.
— Не шуми, старуха, ты лучше погляди, какие вкусные ягоды я тебе привез,— сказал старик.— Рвать-то не во что было, вот в шапку и нарвал.
Старуха перестала ругаться, выхватила из рук старика шапку и, не заходя в избу, усевшись на ступеньки крыльца, принялась снедать ягоды. Видно, пришлась ей по вкусу лесная земляника, старик целыми горстями ее в пасть отправляет, правда в шапку заглядывает: полон рот ли осталось.
Тем временем старец свалил с телеги хворост, выпряг лошадь.
— Все ягоды сорвал либо снова остались? — спросила старуха, очистив шапку.
— Ягод там видимо-невидимо,— ответил старик.
— тем временем завтра вези меня в лес,— приказала старуха.— Лесная земляника мне понравилась.
— Ладно, поедем,— ответил старик.
На непохожий число они поехали в лес, пришли на то место, где старец вчера собирал ягоды. старик с жадностью набросилась на землянику, хватает обеими руками, сносный около не замечает. Старше от телеги поглядывает верно и думает: «Не мешало бы наказывать своенравную бабу». Подумал так, а после подо-
шел к жене истинно легонько и столкнул ее в яму. А самолично сел на телегу и поехал домой, не оглядываясь.
В яме же, гораздо попала старуха, жил, оказывается, черт. недавно шел по лесу, в темноте оступился в яму, а углубление глубокая — в ней и остался.
— Ага,— обрадовался черт,— ко мне старик пожаловала! Милости просим.
— Ты который такой? — напустилась женщина на черта.— Я мужа не боялась, а тебя-то быстро и тем более не побоюсь!
Не успел бес опомниться, как старик уже села на него верхом и начинать погонять. Кружил он, кружил по яме, из сил выбился, а женщина знай погоняет. Взвыл черт, бог из ямы ему с овчинку показалось, а только гораздо денешься: ни старуху из ямы не выпроводишь, ни собственноручно из нее не выпрыгнешь.
Живут они да со старухой день, конечно другой, верно третий. А старику одному дома скучновато стало. истинно и старуху вроде жалко сделалось. Решил он проведать ее, поглядеть, как она там в лесу поживает. Взял веревку и поехал в лес. Подошел к яме, опустил веревку. зa веревку одним приемом же неизвестный — цап! «Заждалась баба,— думает старик,— вон как скоро зa веревку ухватилась!» все же вытягивает он веревку и видит, что зa видоизмененный цель ее держится не старуха, а черт.
— Ну, старина, спасибо, что выручил, долго не забуду,— говорит черт.— женщина твоя очень извела меня. в настоящее время буду с тобой жить.
Услышав такие речи, старец подумал: «Ну уж, если от нее бес едва скорый вырвался, что мне ее жалеть-то? Не лучше ли будит самого себя пожалеть».
Набрал старец много хворосту и поехал домой. бес от него не отстает. Приехали домой, скинули дерево с телеги и сложили кучкой. бес очень помогает старику. И Кагда труд была закончена и они пришли в избу, старец самостоятельно поел и своего работника накормил.
Так зажили они вместе. И неплохо зажили. бес во всех делах по дому помогал старику: и хворост рубит, и негодное убирает, и все около него в руках спорится.
Живут они так, живут, а раз вечер бес и говорит
старику:
— Жить-то мы вроде бы сразу живем, желание быстро слишком бедствуем. начинать что это зa дело: в доме нет ни копейки! нужно разжиться деньжонками.
— Это и я скажу, что надлежит бы,— отвечает старик.— желание где и как разживешься-то?
— начинать воротила на плечах есть, дозволительно вещь придумать,— продолжает черт.— Пойдука я завтра к барину и сделаю так,
чтобы его дорогой лошадь захворал. А совсем немного погодя и ты приходи. Приходи, как лекарь. А и только леченья-то от тебя требуется: погладишь коня и скажешь при этом: тих-тях! Запомнил: тих-тях! Вот и все. Я от коня отстану, он выздоровеет, а дворянин тебе зa зто отвалит пятьсот целковых.
— причинность бы! — загорелся старик.— Тих-гях и — получай пятьсот целковых.
Черт на непохожий же погода пошел к барину, пристал к его любимому коню, и лошадь захворал. А тем временем и старец тогда как тут. Увидел дворянин старика и говорит:
— вещь случилось с моим гнедым конем, не возьмешься ли вылечить?
— Отчего же не взяться,— отвечает старик.— действие знакомое.
Подошел он к коню, погладил, сказал заученное «тих-тях», бес убрался восвояси, и лошадь выздоровел, стал таким же сильным и резвым, как и был.
Барин пригласил старика в дом, на радостях угостил его и дал пятьсот рублей.
Вернулся старец восвояси с деньгами, а бес уже там лежит на полатях.
— начинать что, старина, сейчас знаешь, как стоит доставать монета — говорит черт.
— Да, ты и действительно можешь все, что бы ни захотел,— ответил старик.
— Нет, старик, не все,— посетовал черт. Ведь я могу и желать и создавать только злые дела, а на добрые окончательно не способен. если бы мне стоит непременно ангелом, а не чертом. И вот я опять какое недоброе спор задумал. Я изведу дитя другого барина. Но туда ты быстро не приходи. И к тебе я одинаковый не вернусь. благодарность тебе зa приют, зa хлеб-соль и — прощай.
Ушел бес от старика, точно его и не было. А дня чрез сам-друг известие прошел: захворала около барина дочь, вызывали доктора, а девушке лучше не стало. Приходит дворянин зa стариком и просит:
— Ты, говорят, прекрасный лекарь, не возьмешься ли вылечить мою дочь?
— Нет, не возьмусь, не смогу,— ответил старик, помня приказ черта.
Но и дитя барина старику жалко. Подумал он, подумал и решил освободить девушку от своего недавнего квартиранта. Только как это сделать. С конем был сделка на «тих-тях», а тогда никакое изречение не поможет. тогда все наоборот: бес наказывал старику общий не пожаловать к девушке. Наконец, старец вспомнил о своей зловредной старухе, о том, что бес боится
ее, как огня. И он оделся в ее платье, распустил волосы и в таком виде пошел торопить строка от заболевшей дочери барина. — А-а! Жил-жил со мной в яме, а сегодня сюда пришел!— закричал старец торчком с порога и, протягивая к черту руки, добавил все тем же голосом старухи: — Я тебе покажу, как от меня удирать!
Черт, увидев старуху, да напугался, что вылетел после трубу из дома. малолеток вдруг же выздоровела. мещанин напоил, накормил старика и дал ему тысячу рублей.
Черт, подумав, что зловредная старик в покое его все и не оставит, пошел в дубрава и прыгнул в свою яму. Он-то думал, что ныне будит в полной безопасности. И каково же было его удивление, Кагда увидел, что старик здесь, в яме.
Так, говорят, они в той яме и жили, мучая и изводя товарищ друга до самой смерти.
А разбогатевший старик, говорят, живет припеваючи и по этот день.