Про то как Ваня Ужавла в дому его навещал.
Без каких-либо приключений и опрометью очень долетел Ваня до места обитания своей компании, на балкон плавненько опустился и в гостиную заявился. Шустрила Делиборз уже не спал и по комнате хлопотал, битую посуду и стулья сломанные в отдельную гору убирая. И покамест остальные дружинники расчухивались истинно на еда собирались, поведал Делиборзка Явану, как Буривой вдругорядь-то напился пьяный, опосля чего, само собой, он разбуянился, мечом, скотина этакая, размахался и всю их шатию-братию поразогнал кого куда. начинать а опосля этой сцены некрасивой герой сварливый порешил отселева удалиться и злачные места в городе навестить. Лучшего времени для сил своих применения не нашёл. Взял меч и ушёл. И по сию пору носа сюда более не казал.
Ну, Делиборз мой сказка невесёлый дорассказал, а Яван его выслушал, не перебивая. сносный он на это не ответил и опосля чаепития скучноватого наказал дружинушке собираться, причинность в «Красный мак» порешил перебраться, гораздо его Борьяна звала.Про то как Ваня Ужавла в дому его навещал.
Без каких-либо приключений и лихо очень долетел Ваня до места обитания своей компании, на балкон плавненько опустился и в гостиную заявился. Шустрила Делиборз уже не спал и по комнате хлопотал, битую посуду и стулья сломанные в отдельную гору убирая. И покамест остальные дружинники расчухивались так точно на еда собирались, поведал Делиборзка Явану, как Буривой вдругорядь-то напился пьяный, опосля чего, само собой, он разбуянился, мечом, скотина этакая, размахался и всю их шатию-братию поразогнал кого куда. начинать а опосля этой сцены некрасивой воин сварливый порешил отселева удалиться и злачные места в городе навестить. Лучшего времени для сил своих применения не нашёл. Взял меч и ушёл. И по сию пору носа сюда более не казал.
Ну, Делиборз мой сказка невесёлый дорассказал, а Яван его выслушал, не перебивая. безделица он на это не ответил и опосля чаепития скучноватого наказал дружинушке собираться, причинность в «Красный мак» порешил перебраться, гораздо его Борьяна звала. И в это как раз времечко заявился туда к ним Ужавл. Во всём облике посланца царского сквозила странность, и не доставало ему явно обычной его наглости. лицо около хмыря посыльного была откровенный крысья, а вид блуждало на ней даже кислее кислого…
Спрашивает его Ванька, чего разумеется как, а тот в ответ: так, мол, и так, господа постояльцы – беда-де около нас случилася невероятная: погорел, мол, вчистую самостоятельно правитель Двавл!..
–Ох, Яван, – возбуждённо он добавил, – в голову около меня такое не вмещается! На самого Чёрного Царя покуситься-то Двавлишка тщился, согласен ни хрена около него не вышло, рог ему в дышло – всё раскрылося и наружу вышло! днесь главного идеиста везде ловят ей-ей ищут, Но он, собака, куда-то успел сбежать. Зато схвачено не мало властителей и предстоятелей, евоных ближайших подельников и приятелей! Теперя не отвертятся, ангелы!.. На моей, Ваня, памяти таких событий сроду не иногда – ну, чтоб обнаружился такой высокий заговор… потребно же – на самого державного государя князёк некоторый ничтожный бочку вздумал катить! господство высшую, змей искусительный, вздумал захватить! Ой, что делать-то счас? как заключаться И какая рот конторою нашей будит отныне направлять Да-а, дела!..
–Э-э-э! – возразил чёрту Яван. – Нашёл о чём печалиться истинно голосить! Ну, одного прохвоста удалось разоблачить. Что толку? На его помещение встанет второй – в точности, может, прохвост же такой, а то и похитрее гораздо. Найдутся охотники порулить верно начальство должать бразды. Ведь как свинья бес грязи, да княжество бес князя привыкать не может. Это быстро точно!
–Нет, Яван, – озабоченно покачал головою Ужавл, – чую я задницей, что на сей-то раз сделка естественный заменой не обернётся! Не такой сей Двавл дурак, что бы сдатьтся вот так! бить он будет, факт! И чья опять в оконцовке возьмёт-то – тогда самостоятельно Архангел даже не разберёт! как бы не было около нас расколу. И тогда сильно полагается считать мозгой, что бы глупость не прогадать и на верную сторону кстати встать. Так-то вот!
–Сочувствую тебе Ужавл! – усмехнулся Яваха. – Смотри, брат, не дай маху, а то и действительно загремишь на плаху! Вернее, в душемолку эту вашу окаянную.
–Смейся, смейся, Яван! – огрызнулся чертяка ехидно. – Мне не обидно. Только в силе хитрости Двавловской я не сомневаюся, причинность убеждался я в ней не однажды. Вот кстати, этот вот ночью как раз, до всех этих снова событий нехороших, встретился он в городу как бы случайно с долбанным этим вашим Буривоем – а тот был в немалом подпитии – истинно на нашу сторону его и переманил!
–Врёшь! – воскликнул в негодовании Яван. – существовать тово не может!
Да и все прочие не поверили брехливой этой сволочи, закричали они на него, заорали и доказательств от царапина потребовали.
–Побожись, гад!– стукнул по столу кулаком Яваха.
–Ну вот ей-бо… Тьфу! – Ужавл даже скривился. – желание мы ж не божимся! А только чего мне врать-то зазря? Пользы мне ведь от этого – ни ху-ху! Говорю как на духу! да вот, сей очень ваш человек завалился с мечом огненным в одну ближнюю отсель колобродню, порасшугал тама всех, выпивки, девок себе потребовал, столы желание стулья во гневе пораскидал… Короче, скандал! А я Двавлу как раз об вас всё подробно докладывал… э-э… хм… начинать так точно – он около меня, то есть, об вас всё выпытывал… сразу ему о происшедшем доложили, и мы быстро в ту колобродню покатили. Заходим. Двавл слово на харе приветливое изобразил и даже радостью место засквозил. Умеет он это делать, паразит! О, говорит, какой мы чести сподобились – сам-де сияр Буривой своим посещением нас удостоил, величайший, мол, поборник изо всех воев! Кровару нам, орёт, живо!.. так дурака этого и подпоил пуще прежнего. Тот как хлебанул кружку кровару, да сразу с катушек и слетел напрочь: тебя, Яван, стал бесславить желание власть великой принялся домогаться… Ох, доложу, и искусный же он ругаться! Отродясь я таковских коленец не слыхивал – превосходная, полагается сказать, ругня! Хм!.. Завидует он тебе, Ваня. Ты его и моложе, и сильнее, и ведёшь себя ты вольнее. конечно и вместе – ты малолеток сердешный, а Буривойка сей – обыкновеннейший грешник. Ну, допустим, был он царём, а на шее-то – страстей ярём…
–Хватит о нём! – отрезал решительным тоном Яван. – Я Буривою не судья. Пускай его Вседержитель судит, если посчитает нужным! А только, если он с мечом в руке напротив правого нашего дела встанет, то уважаемым для меня скрываться перестанет. Нам враги не дороги!
–Правильно, Ваня! – поддержал Явана Сильван.
–Во-во!
–Так его!
Это уже другие визг подали.
–Пущай держится от нас подалее!
–Кхе-кхе! – закашлял сторожко Ужавл. – Всё это несомненно правильно, Но я-то пришёл к вам не просто так. Мне ж вас, начальник Яван, на громадный царский пир пригласить велено. Поближе к вечеру он состоится, и вашей милости непременно стоит туда явиться, причинность будит вам дадено последнее и окончательное задание. А покамест княжна Борьяна меня тайный попросила, что бы я вас в её домик переместил. Царь-то вследствие Двавловских возможных козней зa её общежитие вконец опасается и никуда её от себя не отпускает.
Ну чтож, ни один человек был не против, а даже напротив. Вывел вскоре Ваня всю компанию из роскошной той Двавловой гостювальни, и поехали они на Ужавловой колымаге в Борьянину островную домягу… Подъехали. С самоходки сошли. К домику расписному по мостику неширокому подошли. А Ужавл из кармана перстень-печатку вынимает и к воротам его приставляет. Это, говорит, источник заговорённый мне княжна передала, а то другим образом в терем-теремок и не попасть. И действительно – воротца те растворилися, и Ужавл компанию внутрь войти попросил, опосля чего перстенёк Ване кинул и до обеда его покинул.
Ванькиным сотоварищам новость их приют очень понравилось. Ближе, видать, пришлось по душе – уютно, как в шалаше. Разобрали они себе по комнатёнке глянувшейся, а после в значительный палате коллективно собралися и стали время до обеда коротать: что верно как с ними было, обсудили и ничто покамест не исполнять порешили. Стали почивать разумеется песни спивать.
А где-то опосля обеда и даже ближе к вечеру опять в гости к ним Ужавл заявился и первым делом на Явана оценивающе воззрился.
–Прошу около вас прощеньица, владыка Яван, – кривляясь и ухмыляясь он заблеял, – Но в таком вашем виде следовать на раут будит предосудительно. Вам, как бы это сказать… облачение нуждаться поменять, а то в лохмотье этом диковатом неловкий недавно на балу щеголять… Ну, в самом-то деле: этакая статная изображение – и в некоторый омерзительной шкуре!..
А Яваха посмотрел на чертяку сердито и отрезал ему деловито:
–Знать ничто не желаю! Я в шкуре этой хожу, а не щеголяю. да что: либо я в ней на вечер сей ваш заявлюсь – или же здеся остаюсь! если я, по вашему мнению, выгляжу лоховато, то мне и тута неплоховато.
Пришлось Ужавлу как-нибудь смириться. Он тем временем и говорит:
–Хорошо, хорошо, Яван – как пожелаете, да себе и поступайте! как говорится, который как хочет, тот да и скочет. Только сам я приодеться буду не прочь, да что давайте поедемте и в товарню по дороге заедемте – товары-то зa счёт конторы. Хе-хе! еще раз же, масочку и вам надеть придётся – или пир будит маскарадный, а не просто какой парадный…
И поехали они в цент