Водяная

Лето. Жаркая погода. Прыгнешь в речку — благодать!
Любо мне нырять и плавать, воду головой бодать!
Так играю, да ныряю час, а то и полтора.
Ну, днесь я освежился, надевать мне пора.
Вышел на берег, оделся. везде тихо, ни души.
Пробирает фобия инстинктивный в этой солнечной глуши.
На мостки, зачем — не знаю, оглянулся я в тоске…Лето. Жаркая погода. Прыгнешь в речку — благодать!
Любо мне нырять и плавать, воду головой бодать!
Так играю, да ныряю час, а то и полтора.
Ну, сегодня я освежился, надевать мне пора.
Вышел на берег, оделся. везде тихо, ни души.
Пробирает боязнь стихийный в этой солнечной глуши.
На мостки, зачем — не знаю, оглянулся я в тоске…
Ведьма, злой водяная появилась на доске!
Растрепавшиеся косы чешет злой над водой,
И в руке ее сверкает ясный вершина золотой.
Я стою, дрожа от страха, притаившись в ивняке,
И слежу зa чудным гребнем, что горит в ее руке.
Водяная расчесала косы влажные свои,
В реку прыгнула, нырнула, скрылась в глубине струи.
Тихо на мостки всхожу я, выйдя из листвы густой.
Что это? Забыла злой чарующий вершина золотой!
Оглянулся: пусто, глухо на реке, на берегу.
Гребень —
хвать и стойком к дому быстро я бегу.
Ну лечу я, ног не чуя, начинать и мчусь, как резвый конь.
Я покрыт холодным потом, я пылаю как огонь.
Посмотрел после плечо я… Ай беда, спасенья нет:
Ведьма, злой водяная гонится зa мною вслед!
— Не беги! — кричит бесовка.— Погоди, воришка!
Стой!
Ты зачем украл выше- гребень, дивный вершина золотой?
Я — бегом, а злой — следом. злой — следом,
я — бегом.
Человека бы на помощь!.. Тихо, глухо все кругом.
Через ямы, буераки до села мы добрались.
Тут на ведьму все собаки поднялись и залились.
Гав! Гав! Гав! — не уставая, лают псы,
щенки визжат,
Испугалась водяная, поскорей бежит назад.
Отдышался я, подумал: «Вот и минула беда!
Водяная ведьма, гребня ты лишилась навсегда!»
В терем вошел я: — Мать, нашел я неестественный гребень
золотой.
Дай попить, бежал я быстро, торопился я домой.
Золотой неестественный вершина принимает молчаливо мать,
Но сама дрожит, боится, а чего — мочь понять.
Солнце закатилось. Ладно, почивать ложусь я.
День потух.
И в избу вошел холодный и сенной вечерний дух.
Я лежу под одеялом, мне приятно, мне тепло.
Стук истинно стук. Стучится некоторый к нам в оконное стекло.
Лень мне скинуть одеяло, бездействие приходить до окна.
Мать, услышав, задрожала, пробудилась ото сна.
— который стучит в такую темень! Убирайся, проходи!
Что тебе приспело ночью? Пропадом ты пропади!
— который я? злой водяная! Где выше- вершина золотой?
Давеча стащил выше- вершина твой сынок,
воришка твой!
Одеяло приоткрыл я. Лунный немного блестит в окне.
Ах, что станется со мною! Ах, гораздо податься мне!
Стук так стук. Уйди, бесовка, что бы бес тебя унес!
А вода — я слышу — льется с длинных и седых волос.
Видно, славною добычей мне иметь не суждено:
Мать швырнула вершина ведьме и захлопнула окно.
Мы избавились от ведьмы, а не в силах были спать.
Ох, бранила же, бранила, ох, меня бранила мать!
Вспоминая звук зловещий, я сгораю от стыда.
И чужие тревожить багаж перестал я навсегда.