нить в лесу Доброта. Была она гладкая, румяная, круглая – на колобка похожа. согласен вот бедствие – ни один человек в лесу не считал, почему-то, эту Доброту доброй.
И вот катится она раз по лесной тропинке, песенку о добре поёт — громко-громко, что бы все обитатели леса слышали:
— Я вас всех люблю, я вас всех обожаю —
Любимые, милые вас называю.
Но и вы в протест полюбуйтесь мной —
Восхищайтесь моей добротой, красотой!
Вдруг видит, Зайчонок под кустиком плачет. А близко пирушка горой — старшие братцы капустку хрупают.
«Пожалею маленького, пожалею слабенького — думает Доброта, – пусть все увидят, как я добра».нить в лесу Доброта. Была она гладкая, румяная, круглая – на колобка похожа. желание вот затруднение – ни одна душа в лесу не считал, почему-то, эту Доброту доброй.
И вот катится она раз по лесной тропинке, песенку о добре поёт — громко-громко, что бы все обитатели леса слышали:
— Я вас всех люблю, я вас всех обожаю —
Любимые, милые вас называю.
Но и вы в отклик полюбуйтесь мной —
Восхищайтесь моей добротой, красотой!
Вдруг видит, Зайчонок под кустиком плачет. А около выпивка горой — старшие братцы капустку хрупают.
«Пожалею маленького, пожалею слабенького — думает Доброта, – пусть все увидят, как я добра».
— Отчего плачешь? – спрашивает она около Зайчонка.
— Принесла мамочка капустки кочашок, — жалуется Косой. — А меня братцы обижают, полакомиться не дают.
— Не плачь, — успокаивает Зайчишку Доброта. – голодьба – ерунда. Отвлекись от капустки — взгляни, как прекрасен день, как ясный светит солнышко, как шумит ветерок. И песенку послушай:
— Я вас всех люблю, я вас всех обожаю —
Любимые, милые вас называю.
Но и вы в отповедь полюбуйтесь мной…
Навзрыд разрыдался Зайчонок.
— Уходи! — твердит. – Уходи! Ты злая.
«Плохой Зайчик, — решила Доброта. – Неблагодарный».
И дальше по лесу катится, песенку поёт, зверушек к добру призывает:
— Я вас всех люблю, я вас всех обожаю —
Любимые, милые вас называю.
Но и вы в возражение полюбуйтесь мной —
Восхищайтесь моей красотой, добротой!
Вдруг слышит шум громкий. Видит, Волчица на травке лежит, лапу зализывает.
«Пожалею хищницу, — думает Доброта. – в этом случае быстро точный все в лесу поймут, как я добра. если даже такой злюке сочувствую».
— как дела, что воешь? – спрашивает.
— Нога в яму угодила, — жалуется серая хищница, — лишь не сломала, ободрала всю. Вот, рану зализываю, не знаю, как в настоящее время по лесу стремиться буду, волчат кормить.
— А ты не думай о волчатах, — советует ей Доброта. – И о лапе забудь. Взгляни, как бор хорош, как деревья прекрасны, как они шумят зелёной листвой. А я тебе под шум листьев песенку спою:
— Я вас всех люблю, я вас всех обожаю —
Любимые, милые вас называю.
Но и вы в отповедь полюбуйтесь мной…
Но не закончила она.
— разумеется ты смеёшься! — взревела Волчица.
Ладно, что хромая, бросилась на Доброту, едва не загрызла. Еле-еле та ноги унесла, повезло, что Волчица за болезненный лапы вдогонку не кинулась.
«Вот быстро злюка, да злюка, — обиделась Доброта. – вмиг следовательно – хищница».
Катится она дальше, звонко, радостно песенку поёт, к добру жителей лесных, стало быть быть, приучает:
— Я вас всех люблю, я вас всех обожаю —
Любимые, милые вас называю.
Но и вы в противоречие полюбуйтесь мной —
Восхищайтесь моей добротой, красотой!
Вдруг слышит она рык, треск. Видит, берёза упала, а под ней неловкий распластанный — выбраться не может.
«Облегчу, — думает Доброта, – Мишке страдания. Расскажу ему, какой он сильный, ловкий, как скоро по деревьям лазает. о ту пору быстро действительно все поймут, как я добра».
— Что случилось, что ревёшь? – спрашивает она около Медведя.
— Да, вот, в углубление хотел приходить – нет ли медку? — хрипит Косолапый. – На берёзу влез, а она гнилая оказалась, повалилась в сопровождении со мной. Повезло, что сучьями, ветвями придавила, а не стволом. Помоги, — кряхтит, — освободиться.
— разумеется ты и сам, — отвечает ему Доброта, — справишься. Ты, Мишка, сильный, ловкий, по деревьям что лазаешь. А я тебе лучше песенку спою:
— Я вас всех люблю, я вас всех обожаю —
Любимые, милые вас называю.
Но и вы в отповедь восторгайтесь мной…
Опять не допела она.
— ей-ей ты издеваешься! – взревел Медведь.
Так разозлился Косолапый, что приподнял ветки, выкарабкался, по сторонам оглядывается, Доброту ищет. А той уже и следствие простыл – покатилась стремглав, только её и видели.
«Хорошо, что я добрая, — думает она с сожалением. – Не будь меня, в лесу и вместе бы одна гнев жила».
И вновь звонко, оглушительно поёт, опять к добру жителей лесных приучить старается:
— Я вас всех люблю, я вас всех обожаю —
Любимые, милые вас называю.
Но и вы в отзыв полюбуйтесь мной —
Восхищайтесь моей красотой, добротой!
Вдруг слышит она крик, ругань. Подкатилась ближе, видит, на краю леса телега в луже застряла. И простолюдин кнутом Лошадёнку рыжую лупит. А в телеге камней навалено — с горой! Вёз, видно, невежа булыжники в деревню, улицу мостить, разумеется и завяз.
Тянет Лошадка воз, тянет, под ударами кнута дёргается, обессилела и упала. простолюдин опять больше разозлился, к тому же пуще её хлещет, опять громче, на чём свет, бранится.
Лежит Лошадёнка в грязи на боку, одним глазом жалобно на Доброту смотрит, от ударов вздрагивает.
И вот вещь тогда с Добротой сделалось. Может слезинка, из-под ресниц длинных лошадиных выкатившаяся, на неё подействовала, может вторично что. Но не выдержала она, что бы защитить Лошадку, под бич кинулась. начинать и не пожалел её невежа – всю гнев на Доброте сорвал, вдоль и поперёк исполосовал.
Угомонился, однако, помог Лошадке подняться, стал сзади телегу подпирать. Стараются оба, и он и Лошадка, Но не получается около них. И еще простолюдин зa бич взялся.
Да только Доброта в грязь, в лужу прыгнула, пыхтит, колесо изо всех сил толкает — втроём они телегу и вытащили.
Мужик даже передохнуть Кобылке не дал, опять кнутом щёлкает. Надрывается Лошадка, а много сдвинуть не может — из сил выбилась.
Кинулась Доброта под ноги вознице, крутится, бить мешает.
— Тьфу! – в сердцах плюнул на неё Мужик. – правда который ты такая, что мою же скотинку мне колотить не дозволяешь? Тьфу! Колобок грязный! – вновь плюнул на неё: — Тьфу!
Но разгрузил он много наполовину, решил зa вдвоем раза ноша свезти. Худо-бедно поволокла Лошадка телегу по дороге.
А Доброта в бор вернулась. соглашаться по тропке — в грязи вымазанная, оплёванная. Видит — угрюмый против топает. Хотела она дёру дать, истинно сил нет. Собралась песенку спеть, так точно глас от усталости пропал.
— Слышал, слышал, — говорит ей Медведь, — как ты Лошадке подсобила. Дай-ка я тебя в озерце умою, плевки, ей-ей пятно ототру.
Взял осторожный неловкий Доброту в огромные лапищи, отнёс к лесному озерцу, отмыл, оттёр.
Побрела дальше Доброта. Видит, против Волчица — приблизительно не хромает.
Попыталась она дёру дать, согласен не смогла, ссадины от побоев горят, шевельнуться больно. Хотела песенкой к хищнице подольстится, Но и рта не смогла раскрыть.
— Слышали, слышали, — говорит Волчица, — как ты Кобылке помогла. Дай-ка я тебе раны залечу.
Стала она зализывать Доброте отметины от кнута – как волчонку несмышлёному. Полегчало Доброте, поблагодарила она Волчицу, дальше уже пободрее катится.
Видит – всё тот же кустик, тот же Зайчонок, и вечер горой, и такой же печальный плач.
— истинно сколь же это всё будит простираться – возмутилась Доброта. – Вот я вам сейчас! – схватила она хворостину. — Зарубите себе на носах — первым делом, вот его полагается накормить! Он малый и братец ваш.
Расступились зайчата, ухватил малый Косой листик громадный капустный, хрупает и Доброту благодарит:
— До чего же ты добрая!
И вот с тех пор, случись что в лесу, беда какая, все к Доброте спешат – выручай, помогай, вызволяй. То птенчика, из гнезда выпавшего, приходится ей на оглобля водворять, то лосёнка глупого из болота выуживать, то лисят повздоривших разнимать, то червячков опосля дождя с дорожек откидывать — что бы не раздавил который случайно. Дел выше головы! И вечно, то поцарапается она, то ушибётся, с дерева свалившись, то цапнут её под горячую лапу драчуны, то поскользнётся она в спешке на тропинке мокрой и нос расквасит, пару раз даже лишь не утонула в болоте.
К вечеру устанет Доброта, верно так, бывает, намается, что укоряет себя: «Пропади всё пропадом! Им — доброта, а мне – ссадины и шишки! как причинность раньше-то было, как славно – ни забот тебе, ни хлопот».
Да только — как чувствует — прискачет к ней в такую минуту масть Лошадка, трётся о Доброту мордой, ласкается. Проедет она на Лошадке по лесу, по лугу, закатом полюбуется, росой вечерней умоется, истинно и отмякнет, отдохнёт душой.
Вот только на рулада нынче сил около неё уже не оставалось. желание жителям леса песнь её, как оказалось, и не отдельно нужна была. Простучат вечер по тёплой земле копытца рыжей Лошадки, они и рады – знать, жива-живехонька в их лесу Доброта.