И вот уже синий «АЗЛК» мчится по просёлочной дороге, подпрыгивая на колдобинах и расплескивая лужи. около ничего, только масть земля, даже весной не сумевшая дать существование новой зелени. Где-то вдалеке замаячили какие-то сооружения, то ли разрушенные, то ли недостроенные.
Показался заброшенный карьер. Не сбавляя скорости, Пороська направил машину стоймя туда.
— Эээй, я хочу выйти! – занервничал Сидоркин.
— Сиди! — прикрикнул Хрыщ.
— Я защищать не желаааю! — орал воришка, истерично дёргая дверцу.
«Москвич» с разбега стал валиться в котлован.
— Мамаааа! А-а-а-а! — вопил Саня, зажмурившись.И вот уже синий «АЗЛК» мчится по просёлочной дороге, подпрыгивая на колдобинах и расплескивая лужи. около ничего, только масть земля, даже весной не сумевшая дать питание новой зелени. Где-то вдалеке замаячили какие-то сооружения, то ли разрушенные, то ли недостроенные.
Показался заброшенный карьер. Не сбавляя скорости, Пороська направил машину непосредственно туда.
— Эээй, я хочу выйти! – занервничал Сидоркин.
— Сиди! — прикрикнул Хрыщ.
— Я уснуть навеки не желаааю! — орал воришка, истерично дёргая дверцу.
«Москвич» с разбега стал унижаться в котлован.
— Мамаааа! А-а-а-а! — вопил Саня, зажмурившись.
Машина, не мало раз перевернувшись, рухнула колёсами в большую лужу стоячей воды на дне кратера, подняв тучи брызг. Сидоркин приоткрыл невинный глаз, инструмент плавно погружалась под воду, в темноту.
«Это паки не конец», — почему-то пронеслось в голове около Сани, он опять зажмурился.
В сей же миг машину дернуло, она полетела прежде вниз, после неуклонно с ужасной скоростью по тёмному туннелю.
Трудно сказать, сколь длился полет. В салоне находилась удивительная тишина. Не было слышно ни шума мотора, ни шороха шин, ни свиста ветра. Казалось, дозволено услышать звук сердца. Но и его не было слышно. Саня тихо открыл глаза.
В конце туннеля забрезжил свет.
Машина вылетела из прохода, Пороська надавил на тормоз. Визжа колодками, автомобиль подпрыгнул сам-друг раза и остановился. Карманника что встряхнуло, ударило о крышу.
— Оох! — он схватился зa темя. – Этой тачке амортизаторы бы помощней…
— Вылезай! — скомандовал Хрыщ.
Санька выполз из машины, стал осматриваться.
Он находился во дворе огромного замка, окружённого забором из белого материала. Такие замки Сидоркин видел давным-давно, в учебнике истории зa 7 класс. который в них между тем жил, он не помнил, Но картинка почему-то до сих пор не стерлась из памяти.
Саня, задрав голову, посмотрел вверх. Там зияла тёмная пустота. Не черная, не пугающая, нет. просто пустота. Темно не было. Наоборот, чертог и двор освещались мягким светом, похожим на дневной. ключ света тать определить не мог, что не оглядывался.
— Где мы? гораздо это мы попали?– удивлялся карманник.
— Резиденция нашего хозяина, — повёл Порось рукой. – Идём, Санёк.
Сидоркин, вслед зa бесами, подошёл к массивным дверям из тёмного дерева. около них замерли двое высоких полуголых типа в штанах до колен, с повязками на головах. если бы не чересчур длинные клыки, торчащие из ртов, а и барыш под 250 см, они совершенно могли бы сойти зa обычных людей. Типы стояли с бесстрастными лицами, положив руки на мини-автоматы, торчавшие зa поясом.
Охранник открыл сердитый рот:
— Вы который такие?
— Похоже, мы ошиблись адресом, — пробормотал под нос Сидоркин.
— Ты чего, Зудила? – воскликнул черт с капитанскими погонами. – Я — Хрыщ, а это Порось.
— Вы не похожи на Хрыща и Порося, — ответил страж.
Подельники тихо взглянули товарищ на друга. Раз, два, три… зa считанные секунды бесы претерпели трансформацию. И вот уже накануне входом в дворец стоят 2 коричневых существа в зелёных шортах.
— Ох, ё! — выдохнул карманник, уставившись на хвосты.
— Вы — это Хрыщ и Порось, — да же бесстрастно вымолвил видоизмененный стражник. – Проходите. дворянин вас ждёт.
Охрана сняла руки с оружия, посторонилась.
— Эй, Санёк, пошли, — братья повернулись.
— Ох, ё-ё-ё! — Сидоркин кроме больше вытаращил глаза.
— начинать же, шевелись, твою маму!..
Карманник на ватных ногах приблизился к стражникам. Вслед зa Хрыщём, опасливо косясь на вооружённых типов, юркнул в дверь.
— Не сцы! — ободрил Порось, подталкивая Саню в спину. – Это же обычные вампиры.
Бесы и Сидоркин прошли после анфиладу роскошных дворцовых комнат. Тот же кроткий аристократия проникал в хранилище через цветные окна. около каждого прохода, с автоматами зa поясами, стояли полуголые вампиры-бойцы.
— Неплохо живёт ваш хозяин… совсем… неплохо! — Саня восхищённо вертел башкой.
***
Троица подошла к высокой, позолоченной двери. Хрыщ не бес усилия открыл ее, и все очутились в уже знакомом кабинете… В царившем полумраке ярким пятном пылал камин. между комнаты, лицом к двери, заложив руки зa спину, стоял самопроизвольно властитель кабинета. Цепкий воззрение холодных глазища остановился на Сане. Провожатые замерли в почтительных позах. Карманник, совсем немного испуганно, смотрел на рожу со шрамом.
— Это и снедать Сидоркин Саня? – вкрадчиво спросил хозяин, не глядя на бесов.
— Да, светлейший, — ответил Порось.
— Подождите зa дверью, — распорядился шеф.
Бесы тихо вышли, прикрыв зa собой дверь.
— радовать видеть, Саня, — дворянин расплылся в улыбке, обнажив рубиновые резцы. – Садись, — кивнул на стул близко со столом.
Чуток помедлив, воришка присел.
— Я — дьявол, — представился властитель кабинета. – Вся та нечисть, главарём которой я являюсь, называет меня: Светлейший дворянин Мира Сего. отдельно приближённым разрешено хвалить просто Светлейшим либо Герцогом. Ты одинаковый можешь да меня звать.
Светлейший совсем немного помолчал, пристально вглядываясь в недоуменное рожа воришки, и продолжил:
— Мои помощники вытащили тебя из тюряги для того, что бы ты исполнил моё маленькое поручение.
Сидоркин хлопал глазами.
— Я знаю, что ты беден, как церковная мышь. Потому и воруешь. Сделаешь работу – осыплю деньгами. Какую валюту предпочитаешь?
Саня решил, что безмолвствовать кроме неприлично, а крыться может, даже опасно. по-этому он спросил:
— Ты, правда, бес Настоящий?
— Нет, ты мне нравишься, — расхохотался светлейший. – Что, непохож?
Карманник растерянно вгляделся в физиономию собеседника, врасплох сам по себе улыбнулся:
— Ага, дьявол… Знаешь, человеки тебя рисуют не мало другим… – смех соскочила с лица, он поднялся, приложил руку ко лбу, сказал смиренно. – Я, наверное, пойду. Похоже, к нам в камеру опять загнали травку, я обкурился и глючу. Выйду на воздух, полегчает…
Вор двинулся к двери.
— Ты чего несёшь, дурачок собственноручно хотя понял, что сказал? – бес опять заливисто заржал.
— Спокойствие, — успокоил себя Сидоркин. Он, как робот, подошёл к двери, взялся зa ручку, оглянулся на гунявый глюк. – Я всё стерпел: придурков с дурацкими именами, груду покойников, бешеную гонку, сей дом под землёй и даже твою физиономию… Но работа, предлагаемая САМИМ дьяволом – это чересчур, сверх меры чересчур!
Карманник открыл дверь, на него воззрились вооружённые вампиры. Сидоркин опрометью прикрыл створку, вновь повернулся. бес вторично посмеивался:
— Давненько я да не веселился, — признался он.
Вор ущипнул себя зa руку, скривился от боли, оглядел кабинет, взглянул на владельца ада:
— Черт, похоже, ты и действительно не глюк.
— Ну, спасибо, — иронично произнёс светлейший.
— Хорошо. Убедил. Ты — дьявол, — продолжил Саня уже смелее. – Я не верю, что с тобой встречаюсь, Но ты сидишь передо мной, и я вынужден признать случай этой встречи. И раз мы встретились, — затараторил Саня, — и ты предлагаешь… на тебя поработать, то я обязан говорить одну вещь. около меня глотать бабушка, богомольная старушка. Она почасту повторяет, что гешефт с дьяволом к добру не приведёт. Я не безгранично рублю в таких вещах, Но понимаю, что моя душа…
— К чёрту «но»! — вскричал бес и щёлкнул пальцами. – Смотри!
Пол между кабинета раздвинулся, а стул (на котором пять минут обратно сидел карманник) завис в воздухе. До Сани донеслись стоны, кряхтенье, обрывки фраз на незнакомых языках. Он с опаской сделал не мало шагов вперед, взглянул вниз. Это было способный на шахту грузового лифта, в которой толпилось обилие полупрозрачных существ нежно–розового цвета. Души колыхались, толкали доброжелатель друга.
— Видишь? – прищурился адовладелец. – выше- отстойник забит под завязку.
Он щёлкнул пальцами вдвоем раза, пол пришёл в исходное состояние.
— Такого добра, как душ около меня навалом! И быстро твоя мне как не нужна, – проговорил светлейший, усаживаясь на трон. — Садись, потолкуем.
Сидоркин огляделся:
— Я лучше сюда, — сказал он с сомнением, и сел на стул около стены. Закинул ногу на ногу. – Что зa работа?
— занятие пустяковая, — заверил герцог. – Вкратце квинтэссенция такова: в Западной Сибири глотать захудалый мужской монастырь. надо туда понимать и украсть одну штуку.
— И?
— Что «И»? Всё. Передашь её мне, а я отвалю бабок всякий национальности. Сто тысяч хватит?
— А как же выше- ветвь – сомневался карманник. – Моя мостовая теперь до первого патрульного мента.
— Ты веришь в мою сила – спросил дьявол.
Такой искренний задача подразумевал искренний ответ.
— Ясен перец! который же не верит в сила дьявола, — вымолвил вор.
— Вот и отлично. Я тебе сделаю любую ксиву, подгоню тачку… в общем, присмотрю первое время.
— выходить в нелегалы? – в задумчивости протянул Сидоркин, опуская глаза. – Это не очень по мне, не привык прятаться, — он стойком взглянул на собеседника. – Ста тысяч будит маловато!
— Ну, ты крендель! — изумился герцог. – сколь же хочешь?
— прежде объясни расклад поподробнее, — попросил Саня.
— Определённо ты мне нравишься, — похвалил светлейший. – Не люблю людей, готовых приходить зa заботиться очертя голову, бес раздумий… – Зеленоглазый дворянин поскрёб шрам. – вероятно так. В монастыре кушать храм, где монахи молятся. Вообще-то они молятся всегда, Но в храме для этого дела собираются все вместе. святилище на две части делит перегородка, сделанная из икон. Одна из этих частей представляет собой комнату, что называется алтарь. между алтаря стоит рослый стол, на котором лежит Библия. А под столом вкушать ниша, где стоит красный ящик. В ящике находятся кости одного поганца–святого. Тебе делов-то, отломать пару досок, достать ларь и вынести его зa стены монастыря. об остальном позаботятся мои ребята. Что скажешь?
Сидоркин малость подумал, кроме неуверенно протянул:
— Не нравится мне эта затея. вытащить из монастыря кости святого… Я не такой быстро боголюб и в отдалении не праведник, но… спорить с Богом, — он поскрёб грудь, — недавно не с руки.
— Саня, не набивай себе цену. Будешь выпендриваться, отправлю вспять в тюрягу, – пригрозил герцог. — Там тебя ждёт горячая встреча!
— Слушай, ты же всемогущ, — вскинулся карманник. – Почему бы тебе самому не предпринимать этим делом? как понимаю, для тебя это раз плюнуть.
— употреблять причины, — туманно ответил герцог. – да берёшься зa заботиться либо желаешь возвращаться назад?
Саня почесал висок:
— если дашь крепкую верёвку, крюк… как я понял, нуждаться лезть чрез стену. Вообще, в юности я занимался альпинизмом… — он помусолил нос.
— Вот только не надлежит самодеятельности! — поморщился дьявол. – Я ценю инициативу, Но теперь не тот случай. Нельзя, что бы за малейшей оплошности все сорвалось. Нельзя! – зеленые глаза герцога вспыхнули грозным огнем. — Я разработал заботливый план!
Светлейший удивляться за стола, прошёл к камину.
— Ты придёшь в монастырь, попросишься в послушники. Пожалуешься настоятелю на горькую жизнь, потерю идеалов… — бес взял кочергу, помешал ею в огне. – Что, мол, в душе пустота, решил обратиться к Богу… начинать ты, вроде, малолеток смышленый, сообразишь. – Он отставил кочергу. – Феофилу понравится подобная бодяга. Тебя примут в послушники с испытательным сроком. Будут принуждать оперировать грязную работу, придётся отказаться от водки и табака. Терпи!
— разумеется я… — начал Сидоркин.
Работодатель предупредительно выставил ладонь:
— Знаю, ты не терпила! Придётся, битва тово стоит.
— как бесконечно – мрачно спросил Саня.
— около тебя срок – три дня. ныне вторник, нуждаться ждать до вечера пятницы накануне Пасхой. Просечёшь обстановку, улучишь необычайный момент. Монахи доверяют побратим другу и николи не закрывают святилище на замок. Там и замка-то нет… – бес огладил лысину. – как тебе план?
— Ты мне заплатишь миллион! — рубанул Сидоркин. – Половину в долларах, половину в евро! о ту пору можешь на меня рассчитывать!
— Ты охренел совсем?! — возмутился светлейший. – Ты собираешься украсть дорога Рембрандта, да что ли?! – дворянин присел на стул рядом. – Прибавлю десяток тысяч.
— Имей в виду, — вор внешне раскрепостился, – мне всю общежитие придётся скрываться, твои ребята положили кучу народа.
Дьявол подумал:
— Хорошо, 115 тысяч.
— Нет, ты жмот, — обнаглел вор. – придавать по пятёрке… торгуйся по-настоящему.
Он повернулся к дьяволу и в упор взглянул на него.
Шрам герцога налился кровью:
— И ты торгуйся! Ты, вообще, не снижаешь несусветную сумму!
— Для дьявола много — несусветная следствие – усмехнулся Сидоркин. – Ладно, сбавлю сотню тысяч.
Он сложил руки на груди, презрительно откинулся на спинку стула.
Светлейший подумал:
— Дам 118 тысяч… — вдобавок пару секунд поразмышлял, — с половиной.
— Имей совесть, — произнёс карманник. – Убиты менты, легавые землю будут рыть, покамест меня не найдут. А Кагда найдут, не будут рассусоливать и разбираться: виновен, невиновен… сразу пришьют, не успею говорить «жопа»!
— Вот и прекрасно! — воскликнул дьявол, потирая руки.
— Безмерно счастлив, — пробухтел Саня, искоса глянув на собеседника. – Тебе, гляжу, радостно?
— Ты наоборот истолковал мою радость, — ответил герцог. – Кагда тебя убьют…
Сидоркин рассерженно посмотрел и заерзал на стуле.
— Ну, пусть даже не убьют, — исправился светлейший. – Но человеки же смертны, и ты некогда умрёшь. опосля смерти, конечно, попадёшь в моё хозяйство. В этом нет никаких сомнений, ты чересчур грешен. А около меня будешь жить, как король, — промурлыкал дьявол. – Устрою на место попрохладней. Даю слово! Подумай о душе, Саня.
— Дай хотя тысяч двести, — сдался Сидоркин. – На земле тожественный хочется пожить в удовольствие. К тому же, менты…
— Хорошо! — громыхнул герцог. – Сто сорок две.
— жена в американских деньгах, жена в европейских, — напомнил Сидоркин.
— какой беседа – оскалился светлейший. – Договорились?
Он протянул руку.
— Договорились, — вор пожал руку и добавил:
– Я бы хотел получить аванс.