«Кажется, я встрял по-крупному. как же дозволительно было пренебрегать решать их в ящик», — размышлял про себя Сидоркин.
Он лежал на кровати в дешёвом гостиничном номере, и с интересом разглядывал золотые ключи.
«Такую оплошку дал! Подлец-аббат напряг, пришёл не вовремя, и вылетело! Светлейший подумает… больше, чем уверен… что я затарил ключи специально. И, как глотать дать, пришлёт своих отмороженных помощников меня пришить. Я сдохну и попаду в ад, где над моей душой будут вконец и непроходимо протяжно измываться!».
Сидоркин передёрнул шеей, присел на постели, взвесил ключи в руке.«Кажется, я встрял по-крупному. как же дозволено было пренебрегать решать их в ящик», — размышлял про себя Сидоркин.
Он лежал на кровати в дешёвом гостиничном номере, и с интересом разглядывал золотые ключи.
«Такую оплошку дал! Подлец-аббат напряг, пришёл не вовремя, и вылетело! Светлейший подумает… больше, чем уверен… что я затарил ключи специально. И, как глотать дать, пришлёт своих отмороженных помощников меня пришить. Я сдохну и попаду в ад, где над моей душой будут далеко и больно протяжно измываться!».
Сидоркин передёрнул шеей, присел на постели, взвесил ключи в руке.
«Тяжёлые… грамм сто потянут. верно и отделка… антиквариат, первый встречный опытный спец кучу бабок отстегнёт. Что же делать?».
Карманник подошёл к окну, на улице была сплошная темень.
«Что же образовывать Думай, Саня, думай, — проговорил Сидоркин, обращаясь к своему отражению в ночном стекле, — ты не такой тупой, как уроды-бесы, сделавшие тебя уроженцем Миланской области. Хорошо, что в этой гостинице служащий не меньше тупорыл, а то бы ночевал на улице… м-да…».
Вор прошёлся по номеру, как вкопанный около стены, опустил голову.
«А, может, избавиться от ключей? Включить дурака, мол, шиш не знаю, ларец не открывал?..».
«Не поверят… А поверят – всё и убьют…», – мысли змеились ядовито и прямолинейно.
«Интересно, зачем ключи светлейшему? быстро явно хочет замутить вещь важное…».
Саня бросил ключи на кровать, взял со спинки стула пиджак, подошел к зеркалу. Черные штаны, черные туфли, масть рубашка. В руках мимоходом грязный пиджак. Усмехнулся.
«Шмотки выбрал мне, как на похороны. словно предварительно знал, что будит тяготеть исполнять из меня покойника».
Карманник скривился.
«К чёрту дурацкие мысли! — он стал натягивать пиджак. – Отсюда приходится безотлагательно линять. Карточки обналичить, исполнять новые документы… после свалить в какую-нибудь жаркую страну и пусть бесы ищут меня до самой моей кончины. Авось, не найдут. А опосля смерти будит видно, может не да всё и страшно».
Сидоркин оправил пиджак, вздохнул, взял ключи, подбросил на ладони:
— 1 вопрос, как же с ними поступить?..
***
Белая «Волга», чихая и кашляя, неспешно ехала по трассе. Мелькнула табличка «Новосибирск 2 км».
— Алло, мне нужен Шаман, — говорил Сидоркин, прижимая трубку к уху. – который я?.. Саня. От дяди Васи. – вор кивнул, — да, Вася Седой… Он обрисовал мои проблемы? – Саня помусолил нос, едва не выронив при этом телефон и малость нарушив траекторию движения. — Лады. Где я?.. Въезжаю в город. Тут, кажется, рынок, — Саня смотрел по сторонам. — Речной вокзал? Не вопрос! Буду часа чрез два. Пока, — вор отключился, сунул телефон в мешок и неожиданно скоро надавил на тормоза. – Чёрт!
Еще каких-то 20 см и Санина «Волга» имела все шансы неприлично сблизиться с задом синего «Москвича», стоявшего впереди на светофоре. Сидоркин облегченно выдохнул, Но тогда же вновь напрягся, уставившись на сей «Москвич».
– Н-надеюсь, это не они!.. – пробормотал он испуганно.
Из окна «Москвича» высунулась белобрысая голова, и сильно тараща глаза, показала Сане кулак. Сидоркин в протест только блаженно улыбнулся.