Синий «Москвич» находился во дворе красного девятиэтажного дома. Сосредоточенно закусив губу и прищурив невинный глаз, Порось занимался восстановлением своего облика, пытаясь отыскать свое портрет в зеркале заднего вида. Сделал конечный стежок, оборвал нитку, повернул зеркало. Левое ухо было пришито крупными стежками, правда, совсем немного криво. нечистая сила потрогал его, оттянул:
— Пойдёт! — удовлетворённо протянул он.
В машину сел Хрыщ.
— Девка дома, — сообщил он. – Ну-ка, — подёргал ухо подельника. – как родное.
— Хрыщ, оно и употреблять родное, — поправил двоюродный брат.
— По-моему, около тебя оно было совсем немного новый формы, — произнёс Хрыщ, вглядываясь в ухо. – Ты где его подобрал?
— На асфальте около банка, — пожал плечами Пороська. – Там, где мы убивали.Синий «Москвич» находился во дворе красного девятиэтажного дома. Сосредоточенно закусив губу и прищурив невинный глаз, Порось занимался восстановлением своего облика, пытаясь захватить свое фигура в зеркале заднего вида. Сделал крайний стежок, оборвал нитку, повернул зеркало. Левое ухо было пришито крупными стежками, правда, малость криво. дьявол потрогал его, оттянул:
— Пойдёт! — удовлетворённо протянул он.
В машину сел Хрыщ.
— Девка дома, — сообщил он. – Ну-ка, — подёргал ухо подельника. – как родное.
— Хрыщ, оно и теснить родное, — поправил двоюродный брат.
— По-моему, около тебя оно было совсем немного новый формы, — произнёс Хрыщ, вглядываясь в ухо. – Ты где его подобрал?
— На асфальте около банка, — пожал плечами Пороська. – Там, где мы убивали.
— Ты, наверно, схватил по ошибке чужое, — рассуждал Хрыщ. – Там было не мало ушей, точный помню. Пару я сам отстрелил, а Кагда ты взорвал тротиловую шашку, так, вообще, ошмётки полетели во все стороны. Не только уши, головы разлетелись.
— Что же, пуститься в обратный путь – обеспокоился Порось, трогая ухо.
— Погоди, — Хрыщ вгляделся в пришитую плоть. – Вспомни, около тебя была здесь родинка?
— Кажется, нет, — неуверенно сказал Порось. – А, может, и была… Я же не баба, что бы собой любоваться. надо возвращаться к банку и осмотреть все уши! – под капут черт повысил голос.
— Все отстреленные уши уже в морге, — возразил Хрыщ. – И я не собираюсь туда нестись за такой мелочи, как твоё ухо.
— Для тебя моё ухо мелочь!? – рассердился Порось. – Что бы ты сказал, если б был на моём месте!? Я не хочу надевать с ментовским ухом!
— А придётся, Пороська, — осклабился Хрыщ. – Напомню, что дворянин приказал работать, как дозволительно тише, не привлекая особого внимания. бес крайней нужды не убивать. На мочилово около банка ему плевать, Но если светлейший узнает, что там мы упустили карманника… — он со значением глянул на брата. – около нас осталось не мало часов. после ты потеряешь не только ухо, Но и до хрена чего. – дьявол вылез из машины. – Идём, устроим засаду в квартире девки.
***
Антиквар сидел зa своим столом и рассматривал ключи сквозь лупу. Из двери зa его спиной, служившей проходом к служебному входу, появился горбоносый малолеток годов 22-х. Тонкую фигуру обтягивала изящная кожаная курточка поверх красной рубашки. юноша подошел к старому еврею сзади, заглянул после плечо. Увидел ключи, мордочка быстро напряглось:
— Где ты их взял, дядя Соломон!?
Дядя оглянулся на племянника:
— 1 особа принёс. Красота, не хотя ли?
— Дай-ка! — ранний еврейчик взял связку, повертел в тонких пальцах, пробормотал. – разве те самые ключи!?
— Тебе они знакомы? – полюбопытствовал антиквар.
— Где сей человек!? – крикнул юноша.
Дядька удивлённо посмотрел на племянника:
— Не знаю… вечер обещал зайти. А что случилось?
— Мне не мешает всё обдумать, — сказал мужчина и с ключами в ладони, почти что побежал к основному выходу, ведущему в магазин.
— Авраам! – Соломон вытянул руку. – Ты куда?! гораздо с золотом?!
Еврейчик, не слушая, выскочил вон.
Антиквар тяжело вздохнул, достал носовой платок, промокнул лоб:
— Фу-у-у! Что его да взволновало? шамаш меня убьёт!
***
Сидоркин подошёл к подъезду красной девятиэтажки, дёрнул дверь, кодовый чертог молчаливо отказал его потуге.
— Код Танюха не сказала, — опомнился Саня. – Позвонить, спросить…
Вор вынул трубку, отошёл от двери на не мало шагов, набрал номер…
И неожиданно напрягся, власть долго опустилась. Не кроме чем в 20-ти метрах, около песочницы, он приметил синий «Москвич»… В машине никого не было. Сидоркин огляделся. Хозяев «Москвича» около не наблюдалось. Саня стал судорожно соображать, что ему кропать дальше.
А хозяева «Москвича» в это время находились в квартире на третьем этаже.
Хрыщ, откинувшись на диване, смотрел мультик. В кресле сидела черноволосая девушка, уже знакомая нам Танюха. Руки и ноги ее были обмотаны скотчем, хайло заклеен липкой лентой.
Порось топтался около окна, глядя во двор сквозь бинокль.
— Пороська, ты чего там выглядываешь? – отвлёкся Хрыщ.
— Смотрю, что бы тачку не увели, — отозвался жестокий брат.
— Кому она немедленно нужна? – хохотнул Хрыщ. — Иди лучше посмотри, может около этой бабы вкушать что-нибудь из шмоток поприличней. потребно бы переодеться.
Их милицейские мундиры находились в плачевном состоянии: рваные, грязные, в пятнах крови.
— Может, трахнем девку? – предложил идею Порось, почёсывая известное место. Он опустил бинокль, посмотрел на напарника. – Всё и Санька покамест нет.
— около меня безотлагательно нестоячка, — отказался Хрыщ.
— А около меня стоячка! – радостно вскричал Порось. – Я её могу и 1 уделать!
— Кретин! – обругал Хрыщ. – Светлейший во весь опор отобьёт тебе стояк! Иди, смотри шмотки!
На журнальном столике запиликал мобильник.
Бесы уставились на него, Хрыщ осторожный подошёл, взял трубку. На экране горела надпись: «Номер абонента не установлен».
— Это будто карманник! Я его нутром чую, – прорычал Хрыщ в сторону подельника.
– если это твой знакомый Санёк, скажи, что ты дома и ждёшь его! Поняла!? – подпустив в шум угрозы, приказал девушке.
Танюха зло сверкнула карими глазами. Хрыщ скоро содрал скотч с губ. Телефон неожиданно смолк. сатана озадаченно уставился на аппарат.
— Вы, уроды! который вы, вообще, такие!? – зашлась в ругательствах дама. – Освободите меня немедленно, отморозки! если вы не сделаете, как я сказала, то пожалеете! Мои друзья вам яйца оторвут!
— Заткнись! – в ярости закричал Хрыщ, опять заклеивая девушке рот. – Ты снова будешь доставать! – Он с силой швырнул телефон на пол, топнул по нему ногой.
— Что? — зыркнул на брата.
— Ты чего, Хры-ыщ? – изумлённо протянул тот.
Хрыщ бухнулся на диван:
— Ничего! Кагда над тобой висит острастка уничтожения, не таким будешь!
— Хрыщ, дворянин нас любит, — ласково сказал Пороська. – Я думаю, он нас не убьёт в случае неудачи. Ну, поругает, фигурировать может, побьет… помнишь, Кагда мы пытались украсть для него «Мону–Лизу» из Лувра? бес положительного результата, — как сказал герцог! В расправа неделю посидели в яме с крысами и всё.
— Сравнил! – хмыкнул Хрыщ, поглаживая автомат, лежащий рядом. – Какую-то рисованную бабу и ключи от смерти Иисуса!
— Это не просто рисованная баба, а «Мона-Лиза», — возразил Порось. – Всем известно, что дворянин тащится от великого Леонардо…
— Хорош болтать! — оборвал Хрыщ. – Дуй зa шмотками!
Пороська положил бинокль на подоконник и вышел в другую комнату.