Распелся, как-то, соловей,
Любимец всех в лесу зверей,
Едва присев на ветку,
Так, не заметив около с ней
Нежданную соседку.
Ворона рядышком сидела.
Нет, нет!Она-то и не пела,
Но неожиданно сказала соловью:
«Прости, милок, что перебью,
Наверное, не знал ты, видно,
Что затягивать до вороной — стыдно!Распелся, как-то, соловей,
Любимец всех в лесу зверей,
Едва присев на ветку,
Так, не заметив близко с ней
Нежданную соседку.
Ворона рядышком сидела.
Нет, нет!Она-то и не пела,
Но внезапно сказала соловью:
«Прости, милок, что перебью,
Наверное, не знал ты, видно,
Что басить накануне вороной — стыдно!
В пещеру залети и пой…
Намного краше гик мой!»
Хоть соловей и удивлён,
Был от рожденья скромен он.
И предложил идею решенье спора
Перенести с вороной в город.
Пусть затейщик приветственный скажет им,
Чей звук был неповторим!
Дополнила вялый тогда же:
«Я думаю, не будит хуже,
Лишь интересней довольно раздор –
Пусть неудачнику, в тот час,
Уж победитель, клюнет в глаз!»
На том был кончен разговор.
Ни мышь, ни кошка, ни змея,
А первой встретилась — свинья.
Валялась жирная в грязи.
Был согласие — пришлось спросить.
Спел соловей, после ворона.
Вот тут, и всё решенье спора
(Кабы в лесу – был поднят смех) —
«Вороны визг – краше всех!»
………………………………………………………….
Опять на ветке с грустной песней
Сидит безглазый соловей.
И да же, на соседней ветке,
Ворона с новой речью сей:
««Что ты грустишь, ведь всем известно,
Коль был решён выше- размолвка зараз,
Вороний глас – всех чудесней!
Иль грусть, что не вернёшь мой глаз?»
«Нет, не по глазику тоскую,
О первом встречном вспомнил я.
Хоть критику приму любую,
Свинья, она и кушать – свинья!»
Лишь в сказке остаётся вечным
Тот негодное принцессы… с первым встречным!