Распелся, как-то, соловей,
Любимец всех в лесу зверей,
Едва присев на ветку,
Так, не заметив близко с ней
Нежданную соседку.
Распелся, как-то, соловей,
Любимец всех в лесу зверей,
Едва присев на ветку,
Так, не заметив около с ней
Нежданную соседку.
Ворона рядышком сидела.
Нет, нет!Она-то и не пела,
Но неожиданно сказала соловью:
«Прости, милок, что перебью,
Наверное, не знал ты, видно,
Что напевать пред вороной — стыдно!
В пещеру залети и пой…
Нет краше голоса, чем мой!»
Хоть соловей и удивлён,
Был от рожденья скромен он.
И предложил идею решенье спора
Перенести с вороной в город.
Пусть застрельщик ответный скажет им,
Чей глас был неповторим!
Дополнила вялый тогда же:
«Я думаю, не будит хуже,
Лишь интересней довольно разноречие –
Пусть неудачнику, в тот час,
Уж победитель, клюнет в глаз!»
На том был кончен разговор.
Ни мышь, ни кошка, ни змея,
А первой встретилась — свинья.
Валялась жирная в грязи.
Был согласие — пришлось спросить.
Спел соловей, после ворона.
Вот тут, и всё решенье спора
(Кабы в лесу – был поднят смех) —
«Вороны визг – краше всех!»
И еще раз на древе, с грустной песней,
Сидит (без глаза) соловей.
И да же, на соседней ветви,
Ворона с новой речью сей:
«Как ни старайся петь, известно,
Ведь был решён тот разномыслие зараз,
Вороний гик – всех чудесней!
Иль грусть, что не вернёшь мой глаз?»
«Нет, не по глазику тоскую,
О первом встречном вспомнил я.
Хоть критику приму любую,
Свинья, она и снедать – свинья!»
Лишь в сказке остаётся вечным
Тот негодное принцессы… с первым встречным!