Как дурак дудочку смастерил и что потом приключилось

Жил был дурак. Лежал он на печи нуль не делал и только в дудочку свою дул. Надоела эта искусство домашним и, Кагда простофиля уснул, они его снасть сломали и выкинули. Проснулся дурак, потянулся сладко, сунул руку в запазуху, а там пусто. Поискал на печи, под печью, зa печью – нигде нет его дудочки.
— Сходи зa водой! – говорят ему домашние.
Ладно, схожу зa водой и около пруда из камыша новую дудочку смастерю, думает дурак. Пришел он к пруду и стал камыш срезать. век подбирал он звук, конечно все ему по сердцу не было. тьма тьмущая камыша срезал, покамест под конец не нашел по себе дудочку и удовлетворительный ко дворам возвратился.
Подул метель и надрезанный дураком камыш затянул печальную песню. Услышала это барская дочка, что пропускать в коляске проезжала и велела остановиться. Подошла она к пруду, опустила в воду ножки, стала песню эту слушать, верно печалиться. Но к беде ее не одна она услышала эту песню, разбудил камыш в том пруду водяного, какой спал на дне многия леты. Схватил он барыню зa ножки и к себе на земля уволок. Увидел то прислуга ейный и с горькой новостью этой к барину поскакал.Жил был дурак. Лежал он на печи ничто не делал и только в дудочку свою дул. Надоела эта искусство домашним и, Кагда глупенький уснул, они его приспособление сломали и выкинули. Проснулся дурак, потянулся сладко, сунул руку в запазуху, а там пусто. Поискал на печи, под печью, зa печью – нигде нет его дудочки.
— Сходи зa водой! – говорят ему домашние.
Ладно, схожу зa водой и около пруда из камыша новую дудочку смастерю, думает дурак. Пришел он к пруду и стал камыш срезать. медленно подбирал он звук, согласен все ему по сердцу не было. плеяда камыша срезал, покамест в конце концов не нашел по себе дудочку и удовлетворительный восвояси возвратился.
Подул вихрь и надрезанный дураком камыш затянул печальную песню. Услышала это барская дочка, что пропускать в коляске проезжала и велела остановиться. Подошла она к пруду, опустила в воду ножки, стала песню эту слушать, ей-ей печалиться. Но к беде ее не одна она услышала эту песню, разбудил камыш в том пруду водяного, какой спал на дне многия леты. Схватил он барыню зa ножки и к себе на почва уволок. Увидел то прислуга ейный и с горькой новостью этой к барину поскакал.
А дворянин безотлагательно созвал мужиков и велел дочку свою из пруда вытащить. Но ни один человек не отважился к водяному спускаться. между тем господин и говорит:
— который дитя мою вернет ко мне, зa тово я ее и выдам!
Нашлись пара парней смельчаков. Кинули судьба кому являться первым и вытянувший, сняв одежонку, прыгнул в воду. Минута проходит, две, три, пять, десять – никого. И опосля часа ожидания прыгнул другой парень, Но и он не вернулся.
Загоревал барин, разошлись мужики и все да же печально затягивал камыш.
— Барин, не горюй!- говорит ему дурак,- Дочку я тебе верну! Возвращайся домой, конечно готовь свадебный пир!
Махнул господин рукой и, свесив голову, поехал ко дворам от пруда и от дурака.
На нижеследующий погода пришла к тому пруду женщина-крестьянка и, свесив в воду ножки, стала воду мутить. Услыхал это водяной, подплыл ближе, схватил крестьянку зa ножки и в воду уволок. И там, на дне часть он на нее чистый легкий торба и увидела крестьянка, что действительно в таком же мешке сидят на дне связанные водорослями два смельчаков и барская дочка.
— Эка ты не красавица! – сказал ей водяной.
— Ой, а ты-то красавец, на себя посмотри! – ответила крестьянка.
— Что же мне с тобой исполнять Придется утопить!
— Ой, утопить! правда знал бы ты мою тайну, ты бы и не подумал бы жечь меня!
— Тайну? Какую тайну?
— А такую тайну — стоит мне на солнышке посидеть часок другой, как я в красавицу писанную превращаюсь!
— Докажи!
— конечно как же я докажу, если я на дне, а не на солнышке?! Вот если бы ты со мной посидел наверху, я бы тебе доказала!
— А не убежишь?
— что бы я не убежала ты меня водорослей обвяжи и всех делов-то!
Интересно стала водяному. Всплыли они наверх и стали на солнышке греться.
— Не то это солнце! – говорит крестьянка.
— А какое тебе солнце надо – спрашивает водяной.
— Полевое!
— А или потреблять такое?
— Конечно! вкушать морское, горное и полевое! Вот ты живешь в своем пруду и знаешь только одно солнце – прудовое!
Отправились они в поле. Крестьянка впереди идет, а водяной позади на хвосте своем прыгает и в руках, как поводок водоросль держит. Солнце припекать стало.
— Эй, дивчина, сколь кроме дозволительно соответствовать Мы уже давнехонько в поле!
— кроме сто шагов, или красавицей не стану!
Остановились они. Водяному жарко – жуть. От него пар валит.
— Ну, становись красавицей!
— днесь мы нашли нужное солнце, и осталось подождать часок-другой!
— О-хо-хох! да я испарюсь совсем!
И правда, взглянув на него дозволительно было сказать, что он уменьшился в размерах. Прошел час – солнце вышло в зенит, водяной стал вполовину меньше.
— во весь дух быстро – спрашивает он.
— вторично час!
Прошло вдобавок некоторое время и водяному очень мочь стало.
— Все хватит! Возвращаемся назад! – говорит он крестьянке.
Стал он волочить поводок, а силы прежней-то около него и нет – испарилась силушка-то. Бросил о ту пору водяной водоросль и, спасаясь, запрыгал к пруду. Но не судьба ему было к воде воротиться, да и высушило его солнце полевое бес остатка.
А крестьянка пришла к водоему, сбросила с себя одежду и, запел о ту пору удивленно камыш, потому что увидел, что это была не женщина, а выше- дурак. Прыгнул он в воду и достал со дна двух смельчаков и барскую дочку. Пришли они в чертог к барину и тот на радостях закатил кутеж свадебный.
И я там был, мед-пиво пил и сказку эту сложил.