Это было там, где все снежинки разные, там, где вершины гор сверкают самым прекрасным блеском, там, где солнце встает, что бы как в зеркало посмотреться в голубые озера. Славная дно воспитала и вырастила многих, родился там и малый ирбис. Он пришел на сей свет, щуря глазки, и кипа прошло дней, покамест лапки-подушечки смогли летать этого крепыша.
— какой чудесный малыш,- щебетали птицы, залетая в пещеру семьи барса. Они принесли в дар чудесное, легчайшее покрывало, которое соткали сами. В горах принято входить в здание с подарками, и малый ирбис с самого рождения оброс дорогими вещами. Он пил из серебряной чаши, подаренной его родителям медведем, и чистейшее козье молоко давало ему силы снежного царя.
В горах осадок лежит кривой год и все же что может сравниться с падающими с неба пушистыми хлопьями, которыми играет маловесный ветерок. Вот и нашего малыша вынесли на застрельщик в его жизни снег.Это было там, где все снежинки разные, там, где вершины гор сверкают самым прекрасным блеском, там, где солнце встает, что бы как в зеркало посмотреться в голубые озера. Славная страна воспитала и вырастила многих, родился там и малый ирбис. Он пришел на сей свет, щуря глазки, и облако прошло дней, покамест лапки-подушечки смогли летать этого крепыша.
— какой редкостный малыш,- щебетали птицы, залетая в пещеру семьи барса. Они принесли в дар чудесное, легчайшее покрывало, которое соткали сами. В горах принято входить в хижина с подарками, и малый ирбис с самого рождения оброс дорогими вещами. Он пил из серебряной чаши, подаренной его родителям медведем, и чистейшее козье молоко давало ему силы снежного царя.
В горах осадок лежит совершенно год и все же что может сравниться с падающими с неба пушистыми хлопьями, которыми играет неважный ветерок. Вот и нашего малыша вынесли на застрельщик в его жизни снег.
Снежный барс широко распахнул глазки и боязливо сунул лапки в белоснежное великолепие, которое подмигивало ему сотней алмазных граней. малый комочек сделал шаг, противоположный и понял, что осадок податлив мягким лапам. Он прыгал и резвился, поднимая в атмосфера караваны сверкающих снежинок. Это был его землянка – разумный и как Эльбрус.
Все смотрели на сладкого резвящегося малыша, утопающего в мягкой перине постеленной небом, и даже много улыбались, заслышав громкий наивный смех.
— отъявленный снежный барс!- гордился им отец.
И только мать строго подозвала к себе резвящегося барса со словами:
— Ты обязан таиться сдержанней, сынок. Мужчине не к лицу радоваться на глазах около всех,- и потащила его зa шкирку домой.
осадок на пушистой шкурке начал таять, и мать барса стала заботливо вылизывать свое дитя.
— Щикотно-щикотно,- громко смеялся малыш, крутясь под материнской лапой.
— Дааааа.., пора бы дать ему имя,- сказал священник неторопливо заходя в пещеру.
Мать опять раз лизнула своего сладкого малыша и посмотрев на капающий с него снег, сказала:
— Мы назовем его Балкъар. да человеки живущие здесь зовут сладкий снег.
— Балкъар?- удивился благодетель барс.
— выше- сладкий снег,- улыбнувшись сказала мать, глядя на засыпающего малыша, и едва слышно повторила.- Балкъарым…
Солнце деревня зa горизонт и семья барсов, решив, что оно легло спать, последовало его примеру.
Наутро малый барс узнал, что получил имя. Довольный, с чувством собственной важности он вышел на улицу и первым делом направился испытывать снег. Ирбис лизнул его, после опять раз и еще…
— Хм.., сей осадок не медовый,- удивился он. И отскочив подальше заметил,- И этот.., и этот…
да малый ирбис оставляя следы в десятки снежных лапок отправился в первое в своей жизни путешествие. везде искал он сладкий снег, поднимал пушистые лапы деревьев, спускался в овражки, открывал для себя новые горизонты и виды. В этих краях ему некого было бояться, все знали, чей это малыш, и что Кагда вырастет, он довольно быстрым и могучим барсом. К тому же мать рассказывала, что в риск в горах несут только глубокие расщелины, лавины и человек, от которого пахнет кровью и порохом, а Балкар никого из них в пути не встречал.
да он и брел, покамест голод, заурчавший в желудке, не напомнил ему о доме. малый ирбис остановился и стал оглядываться. Заботливая мать была далеко, а охотиться его покамест не учили.
— Но ведь мне потребно есть,- размышлял он вслух.- А если трапеза около меня, вероятно не мешает ее разглядеть.
И тогда он увидел обдирающего кору зайца.
— Я не могу вкушать кору,- подумал алчущий барс.- Значит… мне полагается словить зайца?!..
— Рррррр…- торжественно произнес он, и даже не подготовившись к прыжку, кинулся зa лопоухим. нисколько не подозревавший заяц со страху отпрыгнул в сторону и понесся да быстро, что малый ирбис чин зa ним стремиться просто свалился.
Балкар спал, а в это время отец, вернувшийся с охоты, обнаружил его пропажу:
— Где малыш?- устало спросил он.- Почему дитя меня не встречает?
— ужели вы были не вместе?- удивилась мать.
И тогда разразился скандал:
— Ты плохая мать!- выкрикивал один.
— Это ты не уделяешь внимания сыну,- отбивалась другая.
И да до тех пор, покамест не вспомнили, что благодать общее – вероятно и в беде содержаться вместе.
Со всех лап кинулись они сыскивать малыша.
— Балкар! Балкар!- то и нужда слышалось в горах, Но ни один человек не отвечал, и только повторение относило их голоса.
ни один человек не знает век ли спал выше- путешественник, Но проснулся он в тепле, а знакомая судьба с молоком даже заставила его достаточно улыбнуться.
— Я раздобыл себе еду,- важно подумал малыш, и даже не посмотрев по сторонам, принялся есть.
вволю насытившись, он поднял пушистую мордочку и увидел, что на него внимательно смотрит чета карих глаз. Ирбис даже поперхнулся от неожиданности. Он стал глазеть по сторонам и не нашел знакомых очертаний пещеры. Эта «новая пещера» была светлей и просторней, а на ее стенах висели большие картины из войлока.# В доме пахло едой и … людьми.
— что что ты проснулся,- сказала обладательница карих глаз, женщина годов двенадцати.- Тебе же к тому же должно со всеми познакомиться. Такая кроха, ты видимо потерялся,- не унималась она.
— Меня зовут Софият. Это ведь я тебя нашла. кроме около меня снедать братик с сестренкой, хотя они очень маленькие. Ты не переживай, твои родители непременно придут зa тобой,- а после совсем немного грустно добавила.- В этом мире все кого-то ждут.
А малый ирбис только молчаливо сидел, и растерянно хлопал глазами. Он нисколько не понимал, Но недостаток и усталость покинули его в этом доме, а вероятно дозволено совсем немного переждать здесь. Балкар переживал, что опять заблудится, и принял взрослое приговор – привыкать на новом месте, покамест родители не найдут его.
зa не мало дней они с Софи научились обнять друг-друга. дитя учила его учить и считать, вырисовывая на снегу разные буквы. цельный число они играли и резвились с младшими детьми, а вечером, Кагда усталая мать приходила с работы, Софият становилась самым послушным ребенком на земле, и ирбис учился около нее степенности.
— Весточки не приходило?- спрашивала периодически мать семьи, и узнав, что ничто нет грустнела.
— Он непременно вернется,- говорила она детям, укладывая их спать. Накрывала каждого теплым одеялом и целовала в родные макушки. раз она поцеловала в макушку и маленького ирбиса. Скучавший по материнскому теплу, он даже прослезился, Но вскачь прикрыл глаза мохнатой лапой: «мужчина обязан таиться сдержанней»,- вспоминал он болтовня своей матери засыпая. да ирбис и стал родным в этой дружной семье.
А в это время, в отдалении в горах, стучали пара беспокойных сердца. Это измученные родители снежного барса вернулись ко дворам ни с чем. вьюга и снегопад запорошили следы их малыша. опосля многих дней тщетных поисков вернулись они домой, Но когда-то уютное семейство показалось им пустым и серым.
— Не печалься,- устало сказал снежный барс матери ирбиса.- Мы оповестили всех. Время делает многое…
Зима сменилась весной, и осадок внизу стал таять.
— Вставай! Вставай, соня!- тормошил ирбис подругу,- теперь самое время! начинать же…
— Что случилось?- не понимала спросонья Софи.
— Мне не мешает идти,- не унимался снежный барс,- Смотри, осадок тает…
Они совместно выскочили на улицу и увидели первые проталины. согласие дышал весной. То там то здесь лопались первые почки, показывая трава своих лепестков. Это была весна. Легкой поступью шагала она по земле, пробуждая все к жизни.
— Ты позвал меня зa подснежниками?- улыбнулась Софи. И они отправились бездействовать по липкому тающему снегу.
По дороге Балкар рассказал ей про сладкий снег, какой он да продолжительно искал, про мать и то, как она дала ему имя. Только Софият, которая В любое время была да внимательна, отказалась приискивать сей снег.
— да вон же он!- заливисто смеялась она показывая на белоснежные вершины Эльбруса.
— да значит, тебя зовут Балкар?.. Прям как выше- народ,- рассказывала девочка.- Здесь многое зовется этим именем. Только мы не ищем сладкий осадок – он около нас до глазами. Это выше- дом, самое сладкое полоса на земле,- женщина кружилась, окидывая смеющимся взглядом все вокруг.- начинать посмотри, если он не медовый?..
— Дом,- подумал ирбис и опять лизнул высокий снег, что показался ему в настоящее время таким сладким.
— Тебя наверняка ищут,- отвлекла его Софи.- В горах глаза – это орлы. Мы будем подвигаться с тобой, покамест нас не заметят. Кто-нибудь непременно расскажет твоим родителям, что видел тебя, так точно и следы безотлагательно не заметет. должно малость подождать.
И они начали тянуться в поисках орлов.
— Эээгей…,- кричали они, завидев острооких. Но по прошествии туман часов им пришлось обернуться назад.
— Вы тожественный кого-то ждете?- спросил Балкар около девочки.
На что та ответила:
— Мы ждем своего папу. Он защищает нас всех на войне. Все наши мужики ушли далеко-далеко, что бы ни одна душа не вторгался в страну и был мир.
— да вот почему ты говорила, что все здесь кого-то ждут…- протянул ирбис переступая с лапы на лапу.
Пытаясь налог весточку родителям снежного барса Софият и Балкар очень не заметили как пронеслось время. Солнце уже садилось зa горизонт, Кагда они спустились домой. С удивлением обнаружили они в селении новых людей. То там, то здесь появлялись мужчины, которых Софи и Балкар не видели раньше. Старики, которых они встречали, были спокойны и приветливы к чужакам. И только малый ирбис тревожно вспоминал болтовня матери: «опасность в горах несут только глубокие расщелины, лавины и человек, от которого пахнет кровью и порохом…» Те люди, которых ирбис раньше видел, пахли по-другому, днесь же ему было не спокойно.
— который эти люди?- спросила Софи, завидев на пороге вернувшуюся с работы мать.
— Солдаты,- ответила та.
— И духовенство с ними?!- обрадовалась Софи. На что мать, покачав головой, ответила:
— Нет. Нам сказали, что эти войска прибыли для отдыха,- и, глубоко вздохнув, добавила.- Никого из наших мужчин с ними нет. Ложитесь спать, вы наверное устали сегодня.
Она накормила детей и уложила почивать под колыбельную на мелодичном языке. И только Балкар всю ночь не спал, инстинкты не пускали в его положение людей пахнущих порохом.
— Почему вы да гостеприимны к ним?- спрашивал он деревня сутки Софият.- Ведь вы помогаете тем, кого очень не знаете. А те, который мог бы защитить вас далеко…
— начинать что ты, выше- малый Балкар,- улыбалась Софи.- Тебя же мы раньше тожественный не знали. Смотри какие около тебя страшные клыки. Рррр…- зарычала она как-бы передразнивая ирбиса.- А днесь мы с тобой лучшие друзья.
И обняв снежного барса, добавила:
— Самые сладкие друзья на свете. Может и нашего папу неизвестный тепло встретит и накормит,- уговаривала женщина маленького ирбиса.
А в это время добрые водить неслись по горам:
— Они видели его! Они видели его!- рассказывал обезумевший от счастья священник потерявшей надежду матери.
Это родители ирбиса получили весточку о том, что их дитя жив и ходит в поисках дома.
— Орлы говорят, что он даже подрос и окреп. Его приняли люди, живущие здесь. Мы должны поспешить.
Не скрывая радости, шли они по горам.
«Малыш нашелся… карлик нашелся…»- вторило все вокруг.
— зa то, что они выкормили нашего сына, я принесу им свою лучшую добычу,- делился планами снежный барс. И наставляя жену, добавлял: -«А ты сделай взятка орлу, какой принес эту весть».
Преисполненные радости и благодарности спускались они к ущелью, и только глубокая ночь смогла их остановить.
— Мы очень близко,- решили родители.- Продолжим мой дорога на рассвете.
Черным бархатом укрыла ночь землю. И только журчащие ручейки рассказывали звездам о том, что увидели зa день. как богослужение отсчитывала месяц свое время, и чуток был неясный в эту ночь.
Резкие окрики и громкие приказы разорвали весенний рассвет. Со стуком и бес врывались в дома солдаты и, грозя оружием, поднимали с постелей женщин, детей и стариков.
— Собирайте вещи!- звучало отовсюду.- Вы выселяетесь в Среднюю Азию.
Стук, автоматная очередь, обрывки фраз и редкое «за что?» разбудили округу. Услышали их и родители ирбиса.
— как же так?..- взмолила мать.- Ведь мы приблизительно дошли.
Выстрелы для зверя страшней всего, и все же восемь лап неслись на их звук, что бы спасти свое дитя.
Перепуганный ирбис смотрел, как его «новая мать» мечется по комнате пытаясь обманывать своих детей. Он не понимал, что будит дальше и почему их заставляют куда-то идти. Увидев его растерянность, женщина с самыми добрыми глазами на свете, сказала:- «Тебе требуется идти. Пойми, мы не можем тебя забрать. Здесь выше- дом, тебе полагается остаться». И оглянувшись на дочь, поторопила:
— около нас нет времени, Софият. следует его вынести.
В суете ни одна душа не заметил как женщина и дитя выбежали с завернутым в громоздкий цветастый плат живым грузом.
Не успела она достигать до конца деревни, как увидела, что в стороне, за дерева, смотрят на нее глаза-огоньки. И печальней этих око было только утро, теряющее своих детей.
Женщина осторожный положила сверток на землю и, услышав рычание, стала тайный его разворачивать. Застыла зa ее спиной и Софият. Показавшийся из платка ирбис почувствовал свою мать. И все же он не смог кинуться к ней, ведь сейчас около него две матери.
— Беги. Спаси хотя ты свое дитя,- просила женщина, подталкивая снежного барса в сторону деревьев.
Мать ирбиса вышла овладевать малыша, Но что бы она ни делала он пятился назад, покамест не услышал близкий голос:
— Тебе не мешает ютиться здесь, выше- сладкий снег,- ласково говорила Софият.- Ты обязан мешкать нас.
только опосля этого скрылись они из виду, снежные дети, разлученные с новой семьей.
Колонны студебеккеров увозили одних детей, покамест те оберегали других…
Мать унесла молчаливого Балкара в сторону перевала и только там, после время, рассказал он как жил.
Низко опустил гордую седую голову благодетель барса. Некому нынче было отнести свою лучшую добычу. Увезли людей, которые выкормили его сына.
Время шло. алчущий грубый разбрелся по горам, и только семья барса и все который знал их, не прикоснулись к легкой добыче. Не пошли они на зверство, которое пошел человек.
круг год спускался повзрослевший Балкар в ущелье. По не мало дней сидел снежный барс около дверей ставшего таким родным дома. И будто думал:
«В этом мире все кого-то ждут…»