некогда в стародавние времена в стране одной дальней под названием Марземляндия жил так был голь некоторый рыбак по имени Янка. Проживал он с женой своей Мартой на самом берегу большого озера, имел для рыбацкого своего ремесла лодочку-плоскодонку, а кормился тем, что ловил сетью рыбу и продавал её кроме в городе. Но то ли рыбаком он был не через силу способным, то ли просто ему не везло, а – не мог Янка обеспечить семью достойно, отчего приходилось им с Мартой сиживать частенько впроголодь.раз в стародавние времена в стране одной дальней под названием Марземляндия жил истинно был маломочный известный рыбак по имени Янка. Проживал он с женой своей Мартой на самом берегу большого озера, имел для рыбацкого своего ремесла лодочку-плоскодонку, а кормился тем, что ловил сетью рыбу и продавал её кроме в городе. Но то ли рыбаком он был не чересчур способным, то ли просто ему не везло, а – не мог Янка обеспечить семью достойно, отчего приходилось им с Мартой сиживать частенько впроголодь.
Землицы-то своей собственной был около них только лишь только кло-чок, а с такой-то площадочки овощей ведь не напасёшься…
Но самой большущий бедой было не это, а то, что не дал им боженька воспитывать ребёночка. Был, правда, в молодости около них крошка-сыночек, Но он луна только лишь только на белом свете пожил, а после взял, ей-ей и помер. И с тех самых пор как отре-зало: не беременела Марта, и всё!
Такое вот печальное дело…
Худо было в Марземляндии бес детей! преимущественно бес сыноч-ков! как старичью прожить-то бес сыновней опоры? как про-кормить себя в дряхлом возрасте? – Это было делом приблизительно невозможным, и жизнь стариков ей-ей старух бездетных был корот-ким.
По такому вот горькому поводу около Марты плач на глаза час-тенько наворачивались. преимущественно по воскресным дням, Кагда они с Янкой на мессу в божницу хаживали. Там-то народу хватало, а между взрослых и дети попадалися в немалом дос-татке. И вот только как только хохот наивный где-нибудь раздастся, или же даже ребячий плач, как около бедной Марты от этих звуков даже душа в груди сжималося, и терзалася в тоске-печали её душа. Женщиной она была уже немолодою, ежели и и стару-хой назвать её было б неправильно, причинность разменяла она пару годов обратно пятый только десяток. В таком же возрасте не мо-лодом и не старом большая часть женщин дитё родить уже себе не загадывали.
И вот недавно раз, в месяце осеннем сентябре, Кагда погода находилась на удивление светлая и чудесная, отправился Янка из дому по делам, а Кагда вернулся, то привёл он с собою некую странную бабушку. Вёл он её по тропке к их домику, зa пле-чики согбенные бережно спутницу поддерживая, а Кагда довёл-таки её до крыльца, то вышедшей жонке вот что порас-сказал:
–Слушай-ка, Марта, нуждаться нам эту вот бабку до утра около себя приютить. как видишь, это нищенка. Сунулась она было зa подаянием к Мартыньшу, конечно только сей ракалья прицыкнул на неё собак. Гляди – всё туалет псы ей порвали! если бы я палкой свору не отогнал, то пришлось бы старой плоховато…
–Хорошего дня, хозяюшка! – заулыбалась старушка Марте и даже ей закланялась, – Ох, и сердечный же около тебя муж! Дай ему боженька только наилучшего!
«Хм, одинаковый мне, добрый, – усмехнулась про себя женщина усталая. – Простоват он, это правда, а доброту ведь на пища не намажешь, желание на рынке её не продашь…»
Глянула она на старушку повнимательнее, и почему-то на душа около неё тепло стало. Та-то напитки такая была, совсем-совсем седая, а одета она оказалась хотя и в старое, Но слиш-ком яркое для нищенки платье. Юбка около бабули этот весёлой подлинно оказалась порванной и требовала следовательно не-медленного ремонта, причинность расхаживать в этаком лохмотье ста-рому человеку было негоже. преимущественно милостыньку выспра-шивать около людишек-то божьих…
А надо вам сказать, что правили Марземляндией тем временем чёрные злые бароны, и место туземный нация притесняли они чисто безбожно. Местный, к примеру, барон, коего звали Францем, угнетал своих крепостных торчмя невероятно. Мож-но даже говорить так, что он, дворняжка этакая, просто-напросто лютовал, и шкуру с крестьян своих драл со всем мясом. По всему поэтому, злата-серебра с каменьями драгоценными согласен всяческих прочих богатств около Франца было даже навалом, а наро-дишко его частенько и до скотского не дотягивал состояния. Немудрено, что от таковского гнёта желание невзгод частым гостем в домишках ветхих был голод, и что бы не жить ноги, бродили и стар и млад по окрестным дорогам с побиральною сумою.
–Ладно, веди, Янка старую в дом, – сказала, наконец, Марта, над нищенкой бедной сжалившись, – да и находиться – юбку я ей заштопаю.
Заулыбалась бабуля к тому же радостнее, речи сии приветливые услыхавши. И то – не отдельно ведь зачастую нищих в домах приве-чали. И сверх меры быстро проклинать зa то людишек было нельзя: около самих иногда не находилось даже куска, и чрево к хребту с голодухи даже приставало. тогда уж, как говорится, не до подачек с подаяниями – детишек как только бы прокормить кой-как истинно себя в придачу пропитать бы…
здание около рыбака Яниса маловато чем от прочих халуп отличался: был он низким, приземистым, в длину достаточно вытянутым и деревянным. В одном конце проживали сами хозяева, а в про-тивоположном конце находился кут, где обитала лошадка, коза, три курицы и пурпуровый петух-забияка. Крышей их дому солома служила уложенная, а на южную сторону выходило единственное махонькое оконце. около других же частенько в до-мах и окончательно окон никаких не бывало, потому что зa каждое такое «роскошество» баронской начальник побор особенный выпла-чивать полагалось. как однако и зa трубу, и зa пол доща-тый… по-этому большая часть домиков марземляндских топи-лись по-чёрному, а о деревянных полах ни один человек даже и не меч-тал: землю просто-напросто до каменного состояния они утаптывали, и в буквальном смысле этого болтовня на земе-люшке проживали.
Вот так-то!
Привёл Янка бабку понравившуюся в вилла и посадил её на лавчонку. И чует внезапно Марта – недавно странно от незнакомки попахивает. От многих нищих запашок тянул неприятный, причинность в их положении незавидном гигиену-то размножать не осо-бенно и пристало. А тогда принюхалась Марта носом своим вздёрнутым – а он около неё обонял здорово, – и удивилась она непосредственно очень. Ведь старушка не пахла даже, а чисто благо-ухала, ага! Вроде как жасмином от неё тянуло, черёмухой, мё-дом, и всякоразными пахучими цветами…
Впрочем, дух этот был несильным, да что, к примеру, Янка как так сказать сносный особенного и не ощущал. или же значе-ния не придавал чепухе этой на его воззрение маловажной…
Расселася старик около плиты, достаточно захихикала и песенку весёлую стала напевать. Попросила её Марта юбчон-ку с себя снять, что бы заштопать её как надо, а Янку во двор она прогнала: давай, говорит, отсюда ступай – иди вон сетки свои починяй!
А около этих марземляндцев главенство жён над мужьями было не в диковинку. другой раз смотришь: детина бес малого в сажень ростом – а туземный человек В любое время отличался своей высотою, – Но жонка им вовсю-то командует, а временем и ест его даже поедом… И что удивительно – иногда который из мужиков всерьёз-то огрызался. Хмыкнет, бывало, рослый обиженный приблизительно невозмутимо, плечами немного пожмёт, согласен и скажет бес-печно: чего быстро тогда поделаешь!.. делать-то вроде нечего… А-а! – махнёт он рукою, – дурная жена она и вкушать дурная, что с неё взять-то…
опосля чего пойдёт правда как трусливый ему велела, да всё и сделает в точности.
Вот и с Янисом было также. Марту свою он уважал, и харак-тера её крутого чуток побаивался. по-этому вышел он во двор безотлагательно и принялся кое-чего направлять по хозяйству.
А где-то чрез полчасика сама уже хозяюшка из дому по воду выходит и говорит мужу почему-то шёпотом:
–Ты кого это, вахлак-недотёпа, в вилла выше- привёл? Стару-шонка-то умом явно тронутая! Говорит начинать очень же несвяз-но! Опасаюсь я с сумасшедшей бабкой под одной крышей спать.
Потопал Янка в дом, смотрит – точно! – старушка эта в юб-чонке заштопанной по комнате кружится в странном танце, колодочку дубовую наберемок она взяла, в скатерть Мартин её обмотала, и вроде как ребёночка взамен деревяги на руках своих представляет…
еще раз и напевает голосочком забавным, как бы баюкая ди-тятю качаемую:
Ай-я жу-жу, спи выше- мальчик!
Ай-я жу-жу, спи-усни!
Набирайся ты, выше- милый
Самых сильных в мире сил!..
–Вот видишь, – вошедшая с ведром Марта мужу в спину тычет, – бабка-то с явным прибабахом! Гляди – колодку нашу как сынка укачивает!
–Э-кхым! – крикливо прокашлялся Янка, уважение гостьи странной к себе привлекая, а после её и спрашивает: А что это, бабушка, около тебя на руках – ни за что ребёночек, а?
–Да-да! – отвечает та возбуждённо,