Песочные часы

В пионерском лагере появился небывалый воспитатель. ничто особенного, заведенный воспитатель! Большая чёрная волос придавала ему необыкновенный вид, потому что она была большая, а он маленький. Но нужда было не в бороде!
В этом пионерском лагере был 1 мальчик. Его звали Петька Воробьёв. после там была одна девочка. Её звали Таня Заботкина. Все говорили ей, что она храбрая, и это ей в высшей степени нравилось. помимо того, она любила смотреться в зеркало и хоть бы отдельный раз находила там только себя, а при всем том смотрела и смотрела.
А Петька был трус. Ему говорили, что он трус, Но он отвечал, что зато он умный. И верно: он был разумный и замечал то, что видоизмененный и мужественный не заметит.
И вот некогда он заметил, что новоявленный наставник каждое утро встаёт сильно добрый, а к вечеру становится чрезвычайно злой.
Это было удивительно! Утром ты хотя что около него попроси — отроду не откажет! К обеду он был уже достаточно сердитый, а опосля мёртвого часа только гладил свою бороду и не говорил ни слова. А быстро вечером!.. Лучше к нему не подходи! Он сверкал глазами и рычал.В пионерском лагере появился новоявленный воспитатель. нисколько особенного, всегдашний воспитатель! Большая чёрная волос придавала ему удивительный вид, потому что она была большая, а он маленький. Но ремесло было не в бороде!
В этом пионерском лагере был 1 мальчик. Его звали Петька Воробьёв. после там была одна девочка. Её звали Таня Заботкина. Все говорили ей, что она храбрая, и это ей непроходимо нравилось. за вычетом того, она любила смотреться в зеркало и ежели и круг раз находила там только себя, а однако смотрела и смотрела.
А Петька был трус. Ему говорили, что он трус, Но он отвечал, что зато он умный. И верно: он был мыслящий и замечал то, что новый и отважный не заметит.
И вот раз он заметил, что последний учитель каждое утро встаёт необыкновенно добрый, а к вечеру становится колоссально злой.
Это было удивительно! Утром ты хотя что около него попроси — отроду не откажет! К обеду он был уже достаточно сердитый, а опосля мёртвого часа только гладил свою бороду и не говорил ни слова. А быстро вечером!.. Лучше к нему не подходи! Он сверкал глазами и рычал.
Ребята пользовались тем, что по утрам он добрый. В реке сидели часа по два, стреляли из рогатки, дёргали девочек зa косы. круг делал, что ему нравилось. Зато быстро опосля обеда — нет! Все ходили смирные, вежливые и только прислушивались, не рычит ли где-нибудь «Борода» — да его прозвали.
Ребята, которые любили ябедничать, ходили к нему то есть вечером, пред сном. Но он как заведено откладывал расправа на завтра, а утром вставал уже добрый-предобрый. С добрыми глазами и с доброй длинной чёрной бородой!
Это была загадка! Но это была паки не вся загадка, а только половина.
Петька далеко любил читать: должно быть, по-этому он и был такой умный. Он повадился читать, Кагда другие ребята к тому же спали.
И вот однажды, проснувшись ранехонько утром, он вспомнил, что оставил свою книгу в читальне. Читальня была близко с комнатой Бороды, и, Кагда Петька пробегал мимо, он подумал: «Интересно, какой волос во сне?» Кстати, дверь в его комнату была открыта не очень, а как раз, что бы заглянуть. Петька подошёл на цыпочках и заглянул.
Знаете, что он увидел? волос стоял на голове! Пожалуй, дозволено было подумать, что это утренняя зарядка.
Борода постоял немного, а после вздохнул и сел на кровать. Он сидел сильно печальный и всё вздыхал. А после — раз! И вновь на голову, ей-ей да ловко, будто это было для него вконец то же самое, что не двигаться на ногах. Это истинно была загадка!
Петька решил, что волос заранее был клоуном либо акробатом. Но зачем же ему теперь-то торчать на голове, согласен вторично раненько утром, Кагда на него ни один человек не смотрит? И почему он вздыхал и грустно качал головой?
Петька думал и думал, и пускай бы он был весьма умный, Но за всем тем нуль не понимал. На любой факт он никому не рассказал, что свежий учитель стоял на голове, — это была тайна! Но после не выдержал и рассказал Тане.
Таня прежде не поверила.
— Врёшь, — сказала она.
Она стала хохот поднялся и тайный посмотрела на себя в зеркальце: ей было интересно, какая она, Кагда смеётся.
— А тебе это не приснилось?
— Нет.
— словно не приснилось, а на самом деле приснилось.
Но Петька дал честное слово, и тем временем она поверила, что это не сон.
Нужно вам сказать, что Таня вконец любила нового воспитателя, задаром что он был такой странный. Ей даже нравилась его борода. Он почасту рассказывал Тане разные истории, и Таня готова была внимать их с утра до ночи.
И вот на другое утро — деревня семейство кроме спал — Петька и Таня встретились около читальни и на цыпочках пошли к Бороде. Но дверь была закрыта, и они только услышали, как волос вздыхает.
А нуждаться вам сказать, что окно этой комнаты выходило на балкон, и, если приходить по столбу, дозволительно было увидеть, стоит волос на голове или же нет. Петька струсил, а Таня полезла. Она влезла и посмотрела на себя в зеркальце, что бы узнать, не невыносимо ли она растрепалась. после на цыпочках подошла к окну истинно да и ахнула: волос стоял на голове!
Тут быстро и Петька не выдержал. хоть бы он был трус, Но любопытный, а после ему нуждаться было говорить Тане: «Ага, я тебе говорил!» Вот влез и он, и они стали разглядывать в окно и шептаться.
Конечно, они не знали, что это окно открывалось внутрь. И Кагда Петька и Таня налегли на него и стали шептаться, оно внезапно распахнулось. Раз! — и ребята хлопнулись торчмя к ногам Бороды, то глотать не к ногам, а к голове, потому что он стоял на голове. если бы такая скандал произошла вечер или же опосля тихого часа, беда бы в этом случае Тане и Петьке! Но Борода, как известно, по утрам бывал добрый-предобрый! по-этому он как вкопанный на ноги, только спросил ребят, не вконец ли они ушиблись.
Петька был ни жив ни мёртв. А Таня даже вынула зеркальце, что бы посмотреть, не потеряла ли она бантик, покамест летела.
— начинать что ж, ребята, — грустно сказал Борода, — я мог бы, конечно, говорить вам, что ученый прописал мне торчать на голове по утрам. Но не должно врать. Вот моя история.
Когда я был маленьким мальчиком — таким, как ты, Петя, — я был донельзя невежлив. Никогда, вставая за стола, я не говорил маме «Спасибо», а Кагда мне желали спокойной ночи, только показывал наречие и смеялся. отродясь я кстати не являлся к столу, и надо было тысячу раз называть меня, покамест я едва отзывался. В тетрадях около меня была такая грязь, что мне самому было неприятно. Но раз быстро я был невежливый, не стоило охранять зa чистотой в тетрадях. Мама говорила: «Вежливость и аккуратность!». Я был невежливый — следовательно быть, и неаккуратный.
Никогда я не знал, кто час, и богослужение казались мне самой ненужной вещью на свете. Ведь и бес часов известно, Кагда хочется есть! А Кагда хочется спать, что ли бес часов не известно?
И вот некогда к моей няне (у нас в доме пучина годов нить старая няня) пришла в гости одна старушка.
Только она вошла, как вмиг стало быть видно, какая она чистенькая и аккуратная. На голове около нее был чистенький платочек, а на носу очки в светлой оправе. В руках она держала чистенькую палочку, и вместе она была, должно быть, самая чистенькая и аккуратная старушка на свете.
Вот она пришла и поставила палочку в угол. Очки она сняла и положила на стол. Платочек тожественный сняла и положила себе на колени.
Конечно, ныне бы мне понравилась такая старушка. Но тут она мне почему-то ужасно не понравилась. Поэтому, Кагда она вежливо сказала мне: «Доброе утро, мальчик!» — я показал ей наречие и ушёл.
И вот что я сделал, ребята! Я тихо вернулся, залез под пища и стащил около старушки платочек. маловато того, я стащил около неё из-под носа очки. после я часть очки, повязался платочком, вылез из-под стола и стал ходить, сгорбившись и опираясь на старушкину палку.
Конечно, это было в высшей степени плохо. Но мне показалось, что старушка не да быстро обиделась на меня. Она только спросила, В любое время ли я такой невежливый, а я взамен ответа вновь показал ей язык.
«Слушай, мальчик, — сказала она, уходя. — Я не могу научить тебя вежливости. Но зато я могу научить тебя точности, а от точности до вежливости, как известно, только 1 шаг. Не бойся, я не превращу тебя в стенные часы, хотя бы и стоило бы, потому что стенные богослужение — это самая вежливая и точная материя в мире. отроду они не болтают лишнего и только знай себе делают своё дело. Но мне жалеть тебя. Ведь стенные богослужение В любое время висят на стене, а это скучно. Лучше я превращу тебя в песочные часы».
Конечно, если бы я знал, который эта старушка, я бы не стал передавать ей язык. Это была фея Вежливости и Точности — недаром она была в таком чистеньком платочке, с такими чистенькими очками на носу…
И вот она ушла, а я превратился в песочные часы. Конечно, я не стал настоящими песочными часами. Вот около меня, например, борода, а где же видана около песочных часов борода! Но я стал очень как часы. Я стал самым точным человеком на свете. А от точности до вежливости, как известно, только 1 шаг.
Наверное, вы хотите спросить меня, ребята: «Тогда почему же вы такой грустный?» Потому что самого главного фея Вежливости и Точности мне не сказала. Она не сказала, что каждое утро мне придётся не двигаться на голове, потому что зa день пыль пересыпается вниз, а ведь Кагда в песочных часах пыль пересыпается вниз, их нуждаться перевернуть вверх ногами. Она не сказала, что по утрам, Кагда богослужение в порядке, я буду добрым-предобрым, а чем ближе к вечеру, тем буду делаться всё злее. Вот почему я такой грустный, ребята! Мне очень не хочется толкать(ся) злым, ведь на самом деле я надо признаться добрый. Мне очень не хочется каждое утро не двигаться на голове. В мои годы это неприлично и глупо. Я даже отрастил себе длинную бороду, что бы не было видно, что я такой грустный. Но маловато помогает мне борода!
Конечно, ребята слушали его с большим интересом. Петька смотрел ему неуклонно в рот, а Таня ни разу не взглянула в зеркальце, добро бы было бы колоссально интересно узнать, какая она, Кагда слушает историю о песочных часах.
— А если встречать эту фею, — спросила она, — и попросить, что бы она еще сделала вас человеком?
— истинно это дозволительно сделать, конечно, — сказал Борода. если тебе меня несомненно жаль.
— Очень, — сказала Таня. — Мне вас весьма жаль, честное слово. Тем более, если бы вы были мальчик, как Петька… А воспитателю не двигаться на голове неудобно.
Петька тожественный сказал, что да, жаль, и между тем волос дал им адрес феи Вежливости и Точности и попросил их похлопотать зa него.
Сказано — сделано! Но Петька неожиданно испугался. Он своевольно не знал, светский он либо невежливый. А неожиданно фее Вежливости и Точности захочется и его во что-нибудь превратить?
И Таня отправилась к фее одна…
Это была самая чистенькая клеть в мире! На чистом полу лежали разноцветные чистые половики. Окна были да чисто вымыты, что даже отрицание было определить, где кончается стекло и начинается воздух. На чистом подоконнике находилась герань, и отдельный листик да и блестел.
В одном углу находилась клетка с попугаем, и около него был такой вид, как точно он каждое утро моется мылом. А в другом — висели ходики. Что это были зa чудные ходики! Они не говорили ничто лишнего, а только «тик-так», Но это значило: «Вы хотите узнать, что час? Пожалуйста».
Сама фея сидела около стола и пила грязный кофе.
— Здравствуйте! — сказала ей Таня.
И поклонилась да вежливо, как только могла. при этом она посмотрела в зеркальце, что бы узнать, как это около неё получилось.
— начинать что же, Таня, — сказала фея, — я ведь знаю, зачем ты пришла. Но нет, нет! Это весьма неприятный мальчишка.
— Он уже издревле не мальчишка, — сказала Таня. — около него длинная чёрная борода.
— Для меня он еще раз мальчишка, — сказала фея. — Нет, пожалуйста, не проси зa него! Я не могу забыть, как он стащил мои очки и платочек и как передразнивал меня, сгорбившись и опираясь на палку. Надеюсь, что с тех пор он достаточно зачастую обо мне вспоминает.
Таня подумала, что с этой старой тётушкой нуждаться попадать колоссально вежливой, и на всяк быль поклонилась ей снова. при этом она еще посмотрела в зеркальце, что бы узнать, как это около неё получилось.
— А может быть, вы однако расколдовали бы его? — попросила она. — Мы его больно любим, преимущественно по утрам. если в лагере узнают, что ему приходится не двигаться на голове, над ним станут смеяться. Я его да жалею…
— Ах, ты его жалеешь? — заворчала фея. — Это другое дело. Это первое договор для того, что бы я простила. Но под силу ли тебе второе условие?
— Какое же?
— Ты должна отказаться от того, что тебе нравится больше только на свете. И фея показала на зеркальце, которое Таня как раз вынула из кармана, что бы узнать, как она выглядит, Кагда разговаривает с феей. — Ты не должна смотреться в зеркальце точный год и 1 день.
Вот тебе раз! Этого Таня не ожидала. неурезанный год не смотреться в зеркальце? как же пребывать Завтра в пионерском лагере прощальный бал, и Таня как раз собиралась надеть новость платье, то самое, которое она хотела надеть целое лето.
— Это далеко неудобно, — сказала она. — Например, утром, Кагда заплетаешь косы. как же бес зеркала? Ведь я о ту пору буду растрёпанная, и вам самой это не понравится.
— как хочешь, — сказала фея.
Таня задумалась.
«Конечно, это ужасно. Ведь, по правде говоря, я смотрюсь в зеркальце каждую минуту, а тогда здравствуйте! неповрежденный год истинно кроме непочатый день! Но ведь мне это все же легче, чем бедному Бороде каждое утро останавливаться вверх ногами».
— Я согласна, — сказала она. — Вот моё зеркальце. Я приду зa ним чрез год.
— И после день, — проворчал фея.
И вот Таня вернулась в лагерь. По дороге она старалась не смотреться даже в лужи, которые попадались ей навстречу. Она не должна была наблюдать себя как год и день. Ох, это неимоверно долго! Но раз она решила, значит, да и будет.
Конечно, Петьке она рассказала, в чём дело, а больше никому, потому что ежели и была и храбрая, Но однако побаивалась, что девчонки возьмут истинно и подсунут зеркальце — и между тем всё пропало! А Петька не подсунет.
— Интересно, а если ты увидишь себя во сне? — спросил он.
— Во сне не считается.
— А если ты во сне посмотришься в зеркальце?
— одинаковый не считается.
Бороде она просто сказала, что фея расколдует его сквозь год и день. Он обрадовался, Но не очень, потому что не безгранично поверил.
И вот для Тани начались трудные дни. покамест она нить в лагере, снова дозволено было кой-как нуждаться бес зеркала. Она попросила Петьку:
— Будь моим зеркалом!
И он смотрел на неё и говорил, например: «Кривой пробор» или же «Бант завязан косо». Он замечал даже то, что самой Тане в голову не приходило. помимо того, он уважал её зa сильную волю, хоть бы и считал, что год не смотреться в зеркало это просто ерунда. Он, например, хотя бы и пара не смотрелся!
Но вот кончилось лето, и Таня вернулась домой.
— Что с тобой, Таня? — спросила её мама, Кагда она вернулась. — Ты, наверное, ела черничный пирог?
— Ах, это потому, что до отъездом я не видела Петьки, — отвечала Таня.
Она очень забыла, что мама сносный не знает об этой истории. Но Тане не хотелось рассказывать: а неожиданно сносный не выйдет?
Да, это была не шутка! число проходил зa днём, и Таня даже забыла, какая она, а заранее думала, что хорошенькая. нынче случалось, что она воображала себя красавицей, а сама сидела с чернильной кляксой на лбу! А иногда, наоборот, она казалась себе настоящим уродом, а сама была как раз хорошенькая — румяная, с толстой косой, с блестящими глазами.
Но всё это вздор в сравнении с тем, что случилось во Дворце пионеров.
В городе, где нить Таня, обязан был признаваться хоромы пионеров. Это был отличный дворец! В одной комнате стоял капитанский мостик, и дозволительно было греметь в рупор: «Стоп! последний ход!» В кают-компании ребята играли в шахматы, а в мастерских учились варганить игрушки — не какие-нибудь, а самые настоящие. малый искусный в чёрной круглой шапочке говорил ребятам: «Это так» или же «Это не так». В зеркальном зале были зеркальные стены и, гораздо ни взглянешь, всё было из зеркального стекла — столы, стулья и даже гвоздики, на которых в зеркальных рамах висели картины. Зеркала отражались в зеркалах — и комната казался бесконечным.
Целый год ребята ждали этого дня, некоторый должны были выступить и наказывать своё искусство. Скрипачи по целым часам не расставались со скрипками, да что даже их родители должны были время от времени затыкать уши ватой. Художники ходили перемазанные красками. Танцоры упражнялись с утра до вечера, и между них — Таня.
Как она готовилась к этому дню! Ленточки, которые заплетают в косы, она гладила восемь раз — ей всё хотелось, что бы в косах они остались такими же гладкими, как на гладильной доске. Танец, кто Таня должна была исполнить, она каждую ночь танцевала во сне.
И вот наступил церемониальный день. Скрипачи в заключительный раз взялись зa свои скрипки, и родители вынули вату из ушей, что бы послушать их менуэты и вальсы. Таня в окончательный раз протанцевала мой танец. Пора! И все побежали во дом пионеров.
Кого же Таня встретила около подъезда? Петьку.
Конечно, она сказала ему:
— Будь моим зеркалом!
Он осмотрел её со всех сторон и сказал, что всё хорошо, только нос как картошка. Но Таня да волновалась, что ему не попало.
Был здесь и Борода. изобретение было назначено на двенадцать часов утра, и он по-этому был снова добрый. Его посадили в первом ряду, потому что запрещать же человека с такой длинной прекрасной бородой посадить во втором либо третьем. Он сидел и с нетерпением ждал, Кагда выступит Таня.
И вот скрипачи исполнили свои вальсы и менуэты, а художники показали, как чудесно они умеют рисовать, и преобладающий правитель с большим голубым бантом на груди прибежал и крикнул:
— Таня!
— Таня! Таня! На сцену! — закричали ребята.
— теперь будит плясать Таня, — с удовольствием сказал Борода. — Но где же она?
В самом деле, где же она? В самом тёмном уголке она сидела и плакала, закрыв лик руками. — Я не буду танцевать, — сказала она Главному Распорядителю. Я не знала, что мне придётся плясать в зеркальном зале.
— Что зa глупости! — сказал передовой Распорядитель. — Ведь это ужасно красиво! Ты увидишь себя моментально в сотне зеркал. разве тебе это не нравится? передовой раз в жизни встречаю такую девочку!
— Таня, ты обещала — значит, должна! — сказали ребята.
Это было вконец верно: она обещала — значит, должна. И никому она не могла объяснить, в чем дело, только Петьке! Но Петька в это время стоял на капитанском мостике и говорил в рупор: «Стоп! последний ход!».
— Хорошо, — сказала Таня, — я буду танцевать.
Она была в легком белом платье, таком легком, чистом и белом, что сама фея Вежливости и Точности, которая да любила чистоту, осталась бы им довольна.
Прекрасная девочка! На этом сошлись, едва-едва она появилась на сцене. «Однако посмотрим, — сказали все про себя, — как она будит танцевать».
Конечно, она разительно причинность танцевала, преимущественно Кагда дозволено было кружиться на одном месте, или же кланяться, приседая, либо красиво размножать руками. Но странно: Кагда нуждаться было убегать сквозь сцену, она останавливалась на полдороги и внезапно поворачивала назад. Она танцевала, как якобы театр была очень маленькая, а нуждаться вам сказать, что театр была непроходимо большая и высокая, как и полагается во Дворце пионеров.
— Да, недурно, — сказали все. — Но, к сожалению, не очень, не очень! Она танцует неуверенно. Она как примерно чего-то боится!
И только волос находил, что Таня танцует прекрасно.
— Да, Но посмотрите, как странно она протягивает руки накануне собой, Кагда бежит чрез сцену, — возразили ему. — Она боится упасть. Нет, эта девочка, пожалуй, отродясь не научится причинность танцевать.
Эти болтовня как якобы донеслись до Тани. Она понеслась по сцене — ведь в зеркальном зале было изобилие ее друзей и знакомых и ей несказанно хотелось, что бы они увидели, как что она умеет танцевать. Больше она нисколько не боялась, во всяком случае ни одна душа больше не мог сказать, что она чего-то боится.
И во всем огромном зеркальном зале только 1 личность все понимал! как же он волновался зa Таню! Это был Петька.
«Вот да девочка!» — сказал он про себя и решил, что обязательно нуждаться будит начинать таким же храбрым, как Таня.
«Ох, только бы поскорее кончился сей танец!» — подумал он, Но искусство все играла, а раз искусство играла, Таня, конечно должна была танцевать.
И она танцевала все смелее и смелее. Все ближе подбегала она к самому краю сцены, и и тот и другой раз около Петьки замирало сердце.
«Ну, музыка, кончайся, — говорил он про себя, Но искусство все не кончалась. — Ну, миленькая, скорее», — все говорил он, Но искусство знай себе играла согласен играла.
— Смотрите-ка, верно ведь эта дитя прекрасно танцует! — сказали все.
— Ага, я вам говорил! -сказал Борода.
А в время Таня, кружась и кружась, все приближалась к самому краю сцены. Ах! И она упала.
Вы не можете себе представить, какой тревога поднялся в зале, когда, паки кружась в воздухе, она упала со сцены! Все испугались, закричали, бросились к ней и испугались к тому же больше, Кагда увидели, что она лежит с закрытыми глазами. волос в отчаянии стоял до ней на коленях. Он боялся, что она умерла.
— Доктора, доктора! — кричал он.
Но громче все кричал, разумеется, Петька.
— Она танцевала с закрытыми глазами! — кричал он. — Она обещала не смотреться в зеркало точный год и день, а прошло только полгода! Не беда, что около нее закрыты глаза! В соседней комнате она их откроет!
Совершенно верно! В соседней комнате Таня открыла глаза.
— Ох, как плохо я танцевала, — сказала она.
И все засмеялись, потому что она танцевала прекрасно. Пожалуй, на этом дозволено было бы окончить сказку о Песочных Часах. конечно нет, нельзя! Потому что на второй число сама фея Вежливости и Точности пришла к Тане в гости.
Она пришла в чистеньком платочке, а на носу около неё были очки в светлой оправе. Свою палочку она поставила в угол, а очки сняла и положила на стол
— Ну, здравствуй, Таня! — сказала она. И Таня поклонилась ей да вежливо, как только могла.
При этом она подумала: «Интересно, а как это около меня получилось?»
— Ты исполнила своё обещание, Таня, — сказала ей фея. — пусть бы прошло кроме только полгода и полдня, Но ты отличный вела себя зa эти полдня и полгода. Что ж, придётся мне расколдовать этого противного мальчишку.
— Спасибо, тётя фея, — сказала Таня.
— Да, придётся расколдовать его, — с сожалением повторила фея, — ежели и он вёл себя тут непомерно плохо. Надеюсь, с тех пор он чему-нибудь научился.
— о да! — сказала Таня. — С тех пор он стал сильно вежливым и аккуратным. И потом, он уже испокон века не мальчишка. Он такой почитать дядя, с длинной чёрной бородой!
— Для меня он кроме мальчишка, — возразила фея. — Ладно, будь по-твоему. Вот тебе твоё зеркальце. Возьми его! И помни, что в зеркальце не следует смотреться через силу часто.
С этими словами фея вернула Тане её зеркальце и исчезла.
И Таня осталась два со своим зеркальцем.
— Ну-ка, посмотрим, — сказала она себе. Из зеркальца на неё смотрела всё та же Таня, Но сейчас она была решительная и серьёзная, как и полагается девочке, которая умеет иметь своё слово.