И царя-то Далевлада взялся выручить Говяда.
Вот плывут себе они, плывут… много бескрайнее вокруг, багрово-пурпурное, Но не говорить что бы отдельно бурное. Свеженький ветерок в самую пору с нужной стороны поддувает, и летит себе кораблик на всех парусах. скоро по морю идут, ходчей и не надо. А Яван с капитаном бородатым совещание разговаривает, интересно вишь ему стало: что зa край впереди находится, где бог с водою-то сходится?
–О-о! – отвечает ему хрипато грозный бородач, – Тама лежит великое царство, всех приморских мест, не кроме и города нашего, государство. В трёх днях оно пути, да что недолго туда нам идти.
И кроме Ване поведал, что правитель Самар сему царству вено платит исправно, как то и положено удельному вассалу, бо сильнее царства этого никакого другого в их мире нету, и оно непокорных-то не жалует и таковых призывает к ответу.
– Интересно, – Яван услышанному удивляется. – Вы что же, вено данью что ли полагаете?И царя-то Далевлада взялся выручить Говяда.
Вот плывут себе они, плывут… много бескрайнее вокруг, багрово-пурпурное, Но не говорить что бы отдельно бурное. Свеженький ветерок в самую пору с нужной стороны поддувает, и летит себе кораблик на всех парусах. вскачь по морю идут, ходчей и не надо. А Яван с капитаном бородатым совещание разговаривает, интересно вишь ему стало: что зa земля впереди находится, где бог с водою-то сходится?
–О-о! – отвечает ему хрипато грозный бородач, – Тама лежит великое царство, всех приморских мест, не кроме и города нашего, государство. В трёх днях оно пути, да что недолго туда нам идти.
И кроме Ване поведал, что дворянин Самар сему царству вено платит исправно, как то и положено удельному вассалу, бо сильнее царства этого никакого другого в их мире нету, и оно непокорных-то не жалует и таковых призывает к ответу.
– Интересно, – Яван услышанному удивляется. – Вы что же, вено данью что ли полагаете?
–А как же иначе, Ваня? – воззрился на богатыря капитан. – Вено ведь и кушать дань, преступление то потреблять наша. заем платы это зa изнурение сильнейшему, причинность авторитетный разумеется решительный до слабаками завсегда правый, а если фофан какой да не считает, то его бьют и расправу над ним учиняют. Что, скажешь не так?.. Это было уже обилие раз. очень явный для всех то наказ…
Вздохнул мореход старый тяжело и огорчённо и добавил голосом обречённым:
– Лучше быстро насилию покориться правда прежде замена дать, чем с сильным легкомысленно стараться конечно бессмысленно пропадать!
– Так-так… – посуровел тогда и Ваня. – Вон, значит, какие около вас порядки! Хэ! А если ж вы не ведаете, грешники адовы, что не в силе Бог-то, а в правде? Не суть в человеке ведь главная! Не она…
–Это как это? – не догнал капитан. – противу силы-то не попрёшь! Маху дашь, ядрёная вошь!
–Да пойми ты, дурья твоя башка, – продолжал Яван его убеждать, – суть ведь механистична: слепа она и безнравственна, груба так точно примитивна… Любая большая скотина обладает силою. Ага! И не царица она вовсе, а неверная служанка. Бывает, что и правде она помогает, а бывает – кривде каштаны из огня таскает. по-этому распознавать требуется завсегда стараться, угроза или же зло зa силою той стоит, и не злу, а добру споспешествовать надо осознанно, потому что созданы мы Отцом нашим Ра для борьбы бесстрашной зa покой праведный.
Не нашёлся чего ответить капитан, помолчал с минуту, на горизонт задумчиво глядя, а тогда Яваха с вопросом к нему опять:
– А ты неужели не помнишь, капитане, что на белом нашем свете, между Ра свободных детей, по-иному, чем в аду, человеки жить-то пытаются: слабого они не гнут истинно над хилым не издеваются?
– Эх!.. – покачал седою головой моряк боевой, – Нет, Ванюша, не помню… Не, конечно, редко вроде вещь припоминается, разумеется эдак-то смутно – во сне будто… А может, то и был неясный нездоровый только лишь, а настоящая жизня, единственная, только здесь-то и теснить Предвечный весть, Создатель весть…
тогда глаза около него неожиданно разгорелися…
– А как там около вас, на белом-то свете? – вопросил он витязя с интересом. – Расскажи, Ваня! Прошу– поведай!
Ну, Яваха и рассказал:
–А вот, дядя, как… Вено мы, Божьи дети, перед оком солнечным светлым, только что охотно берём на себя, Ра Отца многоликого в окружной природе великой и в сердцах людских даром любя. Во младенчестве чин этот определяющий не происходит – смысла ведь нету его творить, Кагда ни думать крошка не может опять толком, ни даже говорить. ей-ей вообще-то и нет около нас по сему поводу архиважному твёрдо установленного обряда, причинность нам не чужой нужон порядок, а внутренний, по-этому вено мы принимаем не для публики, не показно, а сокровенно и отдельный по разному… начинать а если возложил ты на душу свою Ра вено, то быстро всё: до конца тут-то в правде стой, а навь лукавую изводи! И как Ра тленный посредник себя веди! В примета же того, что ты Веру великую принял, человеки в Рассиянье на праздниках венки плетут прекрасные и на головы их себе возлагают… Правда, употреблять около нас и такие, который вено на себя принципиально не принимает, причинность деткой Ра персону свою не считает, Но верующие их зa то не упрекают, ругмя тем более не ругают и гонениям никаким не подвергают – доверие ведь действие вольное, и в малой степени даже не подневольное. около нас-то в Рассии на этот счёт простор полная: живи себе как знаешь, и если Кон общий не уважаешь, то быстро законы установленные блюди – думать не звери мы поди! Дороженька ж к Вере Божьей никому ни в жизнь не заказана. иногда не раз, что и пожилые к ней обращалися, и старики даже древние от упрямого тупого неверия отказывались, а временами и на смертном одре лежащие веночек себе сплести приказывали. Ага! Что-что, а спешка нетерпения в начинать деликатном деле не нужна окончательно – здесь, брат, осознанность нужна созревшая.
–И что же, – кидает вопросец Ване капитан, – разве около вас и правитель вено… тьфу! – налог то поглощать с людей не собирает? А на что же тут-то он живёт?
Рассмеялся Яван:
– народность его кормит, дядя, народ! который ж другой-то?.. Поочерёдно общины родовые работников добровольных в царскую усадьбу отряжают, что бы обстановка его водить исправно, Но и самолично правитель около нас не чурается, чтобы, к примеру, зa сошку взяться. Правда, время около него на то находится не В любое время – дела царское величество отвлекают, общие дела. Он ведь вено правления на Соборе венчания около народа расейского принимает, и обязуется тем самым Правь в державе устанавливать, а Навь коварную ехать разумеется зa хвост лавливать… о трудности же царской должности я умолчу – не каждому такая ноша-то по плечу.
правитель сивый сказанному Яваном дивится: и верит он и не верит… Э, а около нас ведь всё не так, говорит с сожалением!.. о том же, как силою богатырскою надо распоряжаться, встреча убедиться около него вскоре представился. Времечко хождения корабельного уже подходило к завершению. Три чуть не дня пролетело, как оне по волнам морским летели. Кораблик быстропроворный пуще прежнего спешит-поспешает, а правитель в трубу подзорную всё чаще и чаще на горизонт поглядает. И тогда внезапно марсовый с верхотуры громким голосом чего-то закричал, верно не по ходу движения, а обратно рукою-то указал. Оглянулися моряки – что зa редкость – море-то позади сделалось внезапно бурливо, и непонятно прежде было отчего, согласен вскоре выяснилось, что находилося под водою невесть чего и очень пребыстро зa ними оно плыло, причинность немалую волну зa собою катило.
–Что это там? – около капитана Яван спрашивает, чем вторично больше тово ошарашивает.
– Беда! Ой беда, Ваня! – тот в возражение кричит, а своевольно ни жив ни мёртв прям стоит.
И как ни живым духом бежал их корабль, а настиг их вскорости подводный гад. Настиг и щупальцем мощным зa корму ухватил, тем самым передвижение корабельный напрочь остановил. ей-ей еще еще раз и остатними щупальцами почитай всю палубу обвил, и судно внезапно как тряханёт… даже с ног попадал морской народ, а марсовый-зорич наверху не удержался, греманулся он с мачты на палубу и с жизнью расстался. тогда и голосище с воды послышался, и до тово он был ужасный так грозный, что около морячков по спинам даже погода прошёл:
– начинать что – попалися, которые бегать пыталися? Ш-ш-али-ш-шь – от меня не убежиш-ш-шь!
Посмотрел зa край Яван, а пугало башчищу исполинскую на вид повысунуло и казаться на него одного глазом красным взирало. А глазок-то с колодезный здание будет, ни под каким видом не менее.
–Эй ты, головастик хренов! – вскричал Ванюха голосом молодецким, – Что это вдобавок зa представление?! этот же миг отпусти корабль, ублюдок, а то я таких шуточек не люблю – сразу хваталы-то поотрублю!
А в протест ему только хохот ужасающий, деревня кораблик как потреблять потрясающий… начинать а после спрутище этот сомнительный проскрипел внятно:
–Слыш-шь, эй, на посудине! если пожить снова желаете, то немедленно же человечка живого мне кидайте, а не то скорлупку эту вашу потоплю, и всех вас в воде погублю! Отдайте скорей мою долю! Долю хочу! Долю!
И из моря самопроизвольно на граница полез, корабль накренив и опасный его перевесив. Раззявил после спрутище пастищу, а в ней клювья преострые быстро-быстро ходят желание скрежещут зловеще. Не и