Часть четвёртая

Ох, и тяжело пришлось ей, бедняжке, утра там ждать в муках жгучих телесных. чуть Кагда петухи первые запели, сделалось ей малость полегче… Она даже в обморок некое провалилась, как бы в неясный такой полусон…
То что кроме с нею произошло, показалось не всамделишним её сознанию, а явленным вроде как понарошку. Её куда-то вели, после везли в деревянной клетке, как не человека, а зверя. начинать а под ликвидация доставили как преступницу по градским тряским улицам из города наружу. Вся окрестность там народом оказалась запруженной, и только мостить всеобъемлющий подъёмный и площадка около него оказались от людей свободными.
На эту-то площадку ведьму-царевну слуги и доставили, опосля чего скинули они клетку на мостовую под гул неумолчный и оглушительный гул.
То шумели зеваки, там собравшиеся, чтобы потопление ведьмы ужасной явный здесь увидать.Ох, и тяжело пришлось ей, бедняжке, утра там ждать в муках жгучих телесных. чуть Кагда петухи первые запели, сделалось ей совсем немного полегче… Она даже в обморок некое провалилась, как бы в неясный такой полусон…
То что кроме с нею произошло, показалось не всамделишним её сознанию, а явленным вроде как понарошку. Её куда-то вели, после везли в деревянной клетке, будто не человека, а зверя. начинать а под капут доставили как преступницу по градским тряским улицам из города наружу. Вся окрестность там народом оказалась запруженной, и только что мостить безбрежный подъёмный и площадка около него оказались от людей свободными.
На эту-то площадку ведьму-царевну слуги и доставили, опосля чего скинули они клетку на мостовую под трескотня неумолчный и звонкий гул.
То шумели зеваки, там собравшиеся, в надежде потопление ведьмы ужасной явный здесь увидать.
между кодлы этих зевак любопытных оказалась и Милоликина добрая приютительница, повитуха знать Милада. находилась она в толпе рьяной и горько-прегорько плакала. верно и как ей было там не плакать, Кагда ничегошеньки около неё не вышло из тово что она намечала. Не пустили её к царю Болеяру, как она ни просила о том, ни умоляла. Сказали ей царёвы охранники, что правитель на охоту ни свет, ни заря ускакал, и то было действительно обидный и жалко.
Не пустили бабушку и к царице Плениславе.
А на услуга царевича Борилева она очень маловато надеялась, резонно считая его легкомысленным повесой, а не достойным царёвым наследником. Правда, и к нему на хитрость попросилася она слёзно, Но стражники да ей отвечали, что, дескать, ускакал он прочь, а гораздо – так точно Саваоф его, как говорится, знает: им де Борилев о своих вылазках не докладывает…
И вот видит Милада, что вождь Недруяз, сволота такая, около клетки гоголем этаким нарисовался. Был он в окружении вооружённых вояк, верно и самоуправно не просто да тама хаживал, а в кольчуге и в блестящих латах.
–Земляки-славяне! – зычным голосом он заорал. – Видите эту ведьму, в клетке сидящую? О, это очень не женщина красная, как вам с первого взгляду кажется! Это страшная злая карга, характер младой лишь только принявшая! Она как-то семья царское лишь было с белого света не извела. Ага! желание я вот её поймал и вырвал к чертям её кусачее жало!
тогда он претенциозно приосанился и, надувшись, окрест заозирался. орава же громко взгорланила, спасителя липового очень славя.
Все собравшиеся дико непосредственно возликовали.
Одна чуть Милолика в клетке своей находилась печальная, так точно бабка Милада никла там, слезами вся обливаючись.
Недруяз в это время холуям своим дал команду, что бы клетку они открывали и наружу ведьму скорее выволакивали. Намеревался он собственноручно с нею расправиться, с моста в воду глубокую обидчицу свою отправив.
Не стала Милада зрелища казни дожидаться. Выбралась она из толпы как-нибудь и пошла, гораздо глаза глядят, на грани помешательства находясь явно.
И тогда она смотрит – некоторый отзывчивый юноша навстречь ей скачет галопом. Пригляделась она позорчее и глазам своим в инициатор миг не поверила. То ж был ни который иной, как царевич-повеса Борилев, по полям и лесам, конечно с ветерком проехавшийся.
лишь ли не под копыта коню его Милада бросилась!
И едва-то успел царевич коня своего в сторону отвернуть, чтобы не побеждать им полоумную бабулю. Остановился он и на неё мало глянул.
–Ты чего это, дурёха старая, – раздражённо Борша вскричал, – очень что ли с ума рехнулася, что бы на коня мчащегося тогда кидаться! Что тебе от меня надо И что это зa сборище там собралась?
Принялася старушка несчастная, в волнении большом находящаяся, чего-то царевичу плакать желание объяснять: и про царевну некую, малолетку, и про птицу большую волшебную, и про башмачки какие-то махонькие…
все Борилев не понял из речи её сбивчивой прям говорить ни фига.
И порешил он тут сам будущий податься, что бы на месте всё увидать ей-ей узнать. Пришпоривает он ретивого своего коня, к толпе быстро подъезжает и дорогу конской грудью себе пробивает. Глядит и видит – какую-то девку чернявую вои бравые из клетки деревянной как раз выволакивают. Спервоначалу-то он Милолику не признал, поскольку растрёпанною она была, в одёже грязной и с фингалом кроме под глазом. А после пригляделся он к ней получше, и лишь был даже с коня своего не рухнул.
То ж была та самая женщина лесная, знакомица его ласковая, кою он потерял вроде бы безвозвратно, Но о коей грезил прежде и тайный мечтал! Да, она, она самая, мания его потерявшаяся!
–Это что же здесь происходит?! – воскликнул Борилев строгим голосом. – зa что вы девицу сию да мытарите, и что варганить с нею тогда собираетесь?!
сразу притихла оравшая толпа.
А Недруяз зато не растерялся ни мало. Глаза он сощурил преяро и да всаднику знатному отвечал:
–Не мешай смерть нам вершить, Борилев-царевич! Эта девка-чернавка злой на самом деле страшная. Она, про среди прочим, и тебя во смерть едва-едва не упрятала, ага! да что правосудие, как ни крути, а свершится, и ты воду здесь не мути, а в сторону лучше отойди!
Все ведь знали, что Борилев с Недруязом недруги давние. В народе Недруяза ценили так боялися, а Борилева не больно-то и уважали зa вид его пустой правда слабый. да что в сиём споре гневном большая часть местных явно было не на стороне Борилевовом.
Окаменел лицом царевич, с коня неспешно он слез и, подойдя к клетке той деревянной, пинками и тычинами холуёв оттуда погнал. Те, естественно, царевичу поддались и который гораздо разбежались.
–Не дерзать удерживать казни! – взгремел в то время Недруяз громогласно и даже деревня побурел он на харю. – Это мастерство царское казни назначать, и чуть правитель наш, батюшка, может приказы свои отменять!
И сборище очень угрожающе в адрес Борилевов зашумела, явно не его поддерживая в этом деле.
–Поди-ка прочь, дурак-царевич! – выкрикнул неизвестный голосом дерзновенным.
И остальные одинаковый не смолчали. Свистели они, орали и кричали:
–Как смеешь ты покровительствовать ведьму!
–А ну, вали отсюда, глупец хренов!
–Ага, проваливай!
–Иди вон, на лошадке начинать покатайся!
–На гусельцах своих побрякай!
–Болван!
–А ну, в углубление его начинать окунай!
Видит Борилев – не мешать ему казни любимой девушки. паки и самого теперь к такой бабушке отселя спровадят или же в углубление швырнут кверху тормашками. желание и отца не было около него времени сыскивать в дебрях-то непролазных. И решился он тем временем на самое последнее в этом случае средство. На самое крайнее средство! На самое-пресамое!..
Выхватил он меч вострый из ножен стоявшего около воя, со свистом им поиграл и заорал что было в лёгких мочи:
–Я требую суда божия! этот же час и с кем желать зa положение и почтение девушки этой невиновной соглашаться вступить я во человек бой! Ну, выходи, который желает – будем мучиться мы с ним на мечах!
Мёртвая лад опосля вызова этого отчаянного по рядам галдящим пробежала. Даже лично Недруяз-вояка оторопел слегонца сначала.
при всем том растерянность недолго душою его распоряжалася, и вскоре буйная и лихая азарт исказила черты боярского лица. вещь внутри разума Недруязова точно сломалось, и как бы желание некая чужая требование принять ему приказала.
Не знал, не ведал глупый Недруязка, что это жрец Чаромир, его злопамятный папашка, в сей миг им на расстоянии командовал.
–Добро! – со звоном извлёк он мой меч из кованых ножен. – если так, то и ладно! Ужо я покажу тебе, гусельный бряцала, что такое битва на мечах! Поскольку я зa смерть этот твари отвечаю – то, получается, мне и битва на суде божием принимать!
От нетерпения гневного дворянин даже дрожал, хотя бы усмешечка высокомерная на устах его змеиных очень играла.
Приблизился он к стоящему Борилеву и одинаковый мечиком перед собою поблистал малость.
И всё же первым на ворога своего ухмыляющегося напал царевич выше- яростней яростного. как быстрый разборчивый сокол ринулся он на предводителя бравых воинов! И до того-то торопливо и страстно Борилев мечом своим засвистал, что ухмылочка наглая на харе лихого бояра сразу и растаяла.
толпа же собравшийся вопил чисто в экстазе, зa поединщиками жадно наблюдая. А около одурманенной и связанной Милолики вера внезапно разгорелася в груди. Часто-часто застучало её сердечко, Кагда она увидела Борилева в этот сече. Царевич-то мизерный оказался не промах: безмездно что танцовщик истинно гусляр, а вона как мечищем он размахивал…
все рановато Мила тому возрадовалась.
Поугас вскоре горячность азартный около царевича, не вояки, и уже ему пришлось двигаться на попятный. Отбился сведущий в рубке на мечах Недруяз от не скоро ловких ударов Борилевовых, и стал он мал-помалу уже лично теснить на царевича. Сил своих немалых зазря не тратя, приосанился он молодцевато, стоечку боевую как следует принял, верно и стал отвращать все удары, в него летящие неуклонно говорить чисто играючи.
А сам-то мечиною чирк-чирк, швырк-швырк – разумеется и погнал соперника по мосту ей-ей по площадке, будто взыскательный барбос щенка малого…
Минута зa минутою там да летели, и закон Борилевово становилося неважнецким. Явно насмехаясь над его в ратном деле неумелостью, бездушный Недруяз следовательно нарочно его одним разом не убивал, хоть и мог это исполнять уже не однажды. все же мечом своим язвящим и острым всю одёжу он противнику в клочья поразнёс разумеется кроме и кожу в многих местах ему чуток порезал.
место окровавленный, ободранный и обессиленный, покровитель жизни и чести Милоликиной едва-то уже и двигался. Каким-то чудом торчком продолжал он от наседавшего Недруяза как ни попало спасаться бегством ей-ей едва поспевал от него уворачиваться…
А толпа собравшийся нет бы поддержать в бою жарком наследника царского, да наоборот, орал опять на него и дико при том свистал.
Вот не уваживает житель тех, который послабже – под силу он вишь ты способный подлаживаться!
–Эй, Борилевка, – гоготали из толпы злые насмешники, – а ты гуслями Недруяза огрей!
–Ага, песенку спой ему сладкую!
–Про всякие там трали-вали!
–Расскажи ему складных стишат!
–Ха-ха-ха-ха!
–Га-га-га-га!
–Да кончай ты, Недруяз, защитничка сего ведьмачьего!
«Вот следовательно и смертушка моя безжалостная по душу мою пришла! – пронзила тогда Борилева думка печальная. – Эх, оболтус я остолоп – и собственными глазами здеся ведь пропадаю, и Милолику не спасаю, главное!..»
А Милолика в сей невыносимый миг глаза свои в отчаянье позакрыла и молила Бога и все светлые силы, что бы они царевичу в правом деле помогли. о своей особе она не беспокоилась ни капельки, Но вот Борилева благородного ей было непроходимо жаль…
Звяк! Это ударил скоро по мечу царевича Недруяз.
А кроме и сапожищем с размаху в жизнь ему втаранил.
Выпал мечик из десницы Борилевовой ослабевшей и в сторону в некотором расстоянии отлетел, а самопроизвольно он на спину плашмя грохнулся, и силился было подняться на ноги…
Только вот сбил ему дыхание, видимо, Недруяз, по-этому из попыток подняться сносный путного около парня не получалося.
–Даждьбог выше- не ошибается! – взметнув вверх меч, заорал Недруяз громогласно. – Гляди-ка, народ, на сиё валяющееся ничтожество! Он посмел ведьму мерзопакостную дерзко защищать, Но бога ведь не обманешь, и он победу ему не дал! Умри же, поединщик аховый – ты позорно проиграл эту схватку!
И вождь злорадно и громогласно расхохотался.
А после улыбка он вдруг оборвал и, с презрительной миной на грубой харе, стал не спеша к лежащему царевичу подступать, что бы головушку его бедовую своим мечищем с плеч снять.
при всем том покамест Недруяз-гад о боге там лживо распинался, около Борилева лежащего неожиданно недостаток его жалкая недавно и прошла. Почуял он вдруг, что силушка бодрая в члены его измождённые течмя течёт, и преисполнился он благородной ярости супротив этого негодяя.
Пошарил он рукою около себя и, зачерпнув пыли придорожной в ладонь побольше, как швыранёт неожиданно ею в Недруязовы наглые очи.
Попал-то очень удачно!
Схватился вождь левою рукою зa глаз свои запорошенные и принялся их второпях оттирать. А Борилеву только тово было и надо: подхватился он, сколь мог споро, на резвые свои ноженьки верно по запястью Недруяза уже своим сапогом метко вмазал.
Полетел меч Недруязов к чёртовой бабушке, а Борилев, опамятоваться врагу не давая, поперёк пояса его – хвать! – поднатужился мал-мало, над головою бронированного воя приподнял, подшагнул резво к перилам моста и… в один голос со своим противником на воду-то и пал.
Раздался плотный всплеск.
племя ахнул. Все бросились к перилам моста, чтобы увидать что будит далее…
Вода во рву, правда, особой прозрачностью не отличалась, желание кроме упавшие и ил опять со дна подняли, да что не следовательно было ни шиша, который кого там одолевает. Но то, что пара противника не на шутку и под водою меж собою сцепилися, было ясный совершенно.
Какое-то время на дне происходило сильное бурление, а после пузыри обильные оттуда изошли, и всё вроде бы затихло.
–Утопли! пара утопли! – резанул уши чей-то визгливый голос.
И другие шум ему вторили:
–Вот вам и божий суд, гражданы!
–Оба пошли к ракам! как сам-друг камня!..
–Ах!!!
–Вот будит делов, Кагда царь-батюшка с охоты возвертается!..
И в сей очень миг чья-то буйная главный на поверхности водной показалася.
Это был Борилев, а совсем даже не богатырь Недруяз!
Он утопил врага, победив таким образом в этой смертельной схватке, да что зa ним была, как всем стало быть ясно, и божья окончательная правда.
не мало отдышавшись, Борилев гребанул пару раз руками и вскорости на холодный бережок он уже вскарабкался.
расположение духа же народа к победителю изменилося очень противоположно. опять минуту обратно царевич в глазах зевак был негодником, а зато нынче он сделался неожиданно героем.
–Да здравствует знаменитый Борилев!
–Слава смелому царевичу!
–Ага, слава!..
–Вот же молодец, Борилевка, ишь же какой он ныряльщик!
–Да уж, тогда он великий мастак!
–А Недруяз-то гад, оказывается!
–А который в этом сомневался?!
Эти и подобные словеса в его адрес зазвучали со всех концов буквально.
а царевич хлопать ушами потоки лести был очень не намерен.
–А ну-ка молчать! – и действительно лже- лев, взревел ояренный Борилев. – Освободить этот же миг несправедливо осужденную Милолику!
И собственноручно передовой по направлению к ней кинулся.
Только что это?.. Спасённая от смерти девица, оказывается, чувств навроде лишилася. И как царевич ни старался в понимание её привести, около него ничегошеньки из этой своенравие не получилося.
Обмерла странным образом спасённая Милолика либо в неестественный неясный она провалилась…
Первым делом Борилев зa лекарем дворцовым послал. после приказал находить в лесах царя-батюшку и попросить его как дозволено быстрее путешествовать во град. начинать а в-третьих он велел бабушку ту разыскать, которая несвязно чего-то ему говорить пыталася…
А чего её искать-то? Вот же она, Милада ласковая, нашлась уже и сама. Вознесла она над головою башмачки детские и вещала окрест, что, мол, Милолика – это окончательно не злая ведьма, а украденная чудо-птицей младая царевна, дочка царя когдатошнего Сиясвета…
Обрадовался Борилев, повестка сию услыхавши. Ну, думает, сегодня все препятствия к его женитьбе на Милолике одновременно отпали. Возможно, правитель Болеяр возражал бы, что бы он незнатную девушку в жёны бы брать собрался, зато не будит он против, а будит за, что бы он с царевною по происхождению браком сочетался.
А вскоре и сам по себе Болеяр на взмылённом скакуне туда прилетел.
Он едва было молнии из буркала своих не метал, Кагда узнал, что тогда произошла смертельная схватка.
–Да как же вы допустили, – в бешенстве он на бояр своих орал, – что бы дитя выше- один такой страшной опасности подвергался! Вот я счас вас, мерзавцы!..
Бояре о ту пору на колени перед царём попадали и в 1 крик стали оправдываться: сами, дескать, не знаем, как такая беспорядок тогда произошла – призрак де на умы наши снизошла загадочная…
А вскорости и жречина Чаромир там нарисовался.
Пожаловал он туда важный-преважный, на Милолику спящую огненным взором глянул и вот чего во всеуслышание сказал:
–От сильных очень переживаний сия красивый в неясный глубочайший впала. надо обряды очистительные безотлагательно произвести и молитва вознести всем богам, тогда, вероятно, разбудить её мне и удастся…
И лекарь дворцовый, ему вторя, тожественный беспомощно руками ли