Пленительная роль, или капитуляция действительности

С виду все да естественно и буднично произошло , что и передавать преимущественно нечего, уставиться не на что.
Небольшой комната в одноэтажном здании беднеющей фабрики деревянных игрушек . Посредине щупленькая елочка метра три высотой. Украшения ее тяготят, слишком крупные лампы гирлянд – обжигают . Детей маловато , очень мало, и одеты они недавно не празднично, — чуть не все в резиновых сапогах, в валенках с галошами.. Молчат , смотрят недоверчиво, держатся врозь.
Актриса , не в силах видать только этого, прикрывает дверь комнатушки , приспособленной под гримерную и говорит тихо:
— Это издевательство.
— Нет ,- возражает правитель театра, — это обстоятельства.
просто сложились издевательски. учреждение опоздала с перечислением и мы все перепланировали, а сейчас казна поступили и контракт вторично в силе. приходится заниматься . Вот костюм, вот борода.
— А может иметься обойдемся бес Деда Мороза? – в пятый раз предлагает актриса, теребя рукавички Снегурочки.С виду все да естественно и буднично произошло , что и передавать преимущественно нечего, уставиться не на что.
Небольшой комната в одноэтажном здании беднеющей фабрики деревянных игрушек . Посредине щупленькая елочка метра три высотой. Украшения ее тяготят, слишком крупные лампы гирлянд – обжигают . Детей маловато , очень мало, и одеты они недавно не празднично, — почти что все в резиновых сапогах, в валенках с галошами.. Молчат , смотрят недоверчиво, держатся врозь.
Актриса , не в силах наблюдать только этого, прикрывает дверь комнатушки , приспособленной под гримерную и говорит тихо:
— Это издевательство.
— Нет ,- возражает правитель театра, — это обстоятельства.
просто сложились издевательски. учреждение опоздала с перечислением и мы все перепланировали, а ныне монета поступили и условие вторично в силе. следует делать . Вот костюм, вот борода.
— А может содержаться обойдемся бес Деда Мороза? – в пятый раз предлагает актриса, теребя рукавички Снегурочки.
Администратор отбирает около нее рукавицы и решает.
— Лучше бес Снегурочки. Дед нужнее — он подарки раздает.
— Мне надоел ваш порнографический юмор.
— Это не юмор. Это факт.
— А то , что я женщина, а Дед погода мужчина — не факт?
— Дед погода не мужчина, он создание бесполое, как самосвал, просто мужского рода. Грамматическое понятие…
— да вот и изображайте сами грамматическое понятие. А я актриса и я…
— Дети уже в зале . неужто дети виноваты, что выпали из графика. Вот выйди безотлагательно и объяви, что на их холод Дедов Морозов не хватило – кончились артисты мужского пола! Остались баянист, шофер и правитель ростом с гнома…
В комнатушку заглядывает туземный активист, виновный зa праздник.
— Извините, — говорит он, — мы собрали всех, кого смогли. По¬ра бы начинать.
— Не густо вас, — замечает администратор.
— Вчера было много, Но объявили, что отменяется все…
— Ладно, — вздыхает правитель и кивает баянисту, — Иди. Поиграй что-нибудь негромкое. сквозь пять минут дашь туш.
— Мне детей жалко, говорит актриса, с трудом выходят баянист и ответственный, а то бы я…
— Знаю, — перебивает ее правитель и протягивает ватную бороду, — Поторопитесь.
Актриса подсаживается к зеркалу. Она работала во многих спектаклях и интермедиях. Роли ей доставались большие и светлые, какие бывают только в детских театрах. Покладистая Золушка, терпеливая сестрица Алёнушка, легкомысленная Красная Шапочка – все они приютились в актрисе со своими словами, песнями, поступками и думами. Актриса затерялась между сказочных жизней, таких реальных для нее, таких правдивых и правильных. И вот дороги лицедейства привели ее к экзотический роли , к необходимости беспрепятственно лгать, прикрывшись гримом. И ватной бородой.
Звучит туш. Баянист старается во место размах баяна. Он любит «разогревать» публику.
Актриса выходит в зал, к горстке детей, напуганных громкими звуками. На ней обвисает печально великоватая шуба Дела Мороза, вся в аляповатых снежинках из фольги, шапка — колпак оттопырена сзади свернутой в дулю косой, откровенный ватная волос с разноцветными глазками застрявших с прошлогодних праздников конфетти кажется камнем на шее. Дети смотрят на это явление с растерянностью незаконно осужденных. «Как однако хорошо, что их мало» — думает актриса, Но чувствует , что неточность ее от этого нисколько не уменьшается.
Баянист напропалую брызнув пальцами по пуговкам баяна обрывает мой чудовище туш. И актрисе в наступившей тишине начинает казаться эуд навозной мухи. «Вляпалась», — зло констатирует актриса и понизив звук до предела говорит заученно и тупо чужие слова:
— Сквозь заносы и метели мы спешили, мы летели…
И умолкает. Дальше по сценарию текст Снегурочки: « как мы с дедушкой хотели в это час поздравить вас!». Снегурочки нет. Вернее, она есть, Но изображает дедушку, что не может выражать от имени внучки. Актриса теряется. Сердобольный баянист спешно растягивает меха, глуша паузу мажорным перебором.
— Здравствуйте дети, — переждав поэт бесхитростно говорит актриса,.
Но звук ее внезапно подскакивает вверх. И это уже не Дед мороз, это – в крайнем случае — дитя морозец, некоторый заморозок утренний.
— Сквозь морозы и метели мы спешили, мы летели, — пытается возвращаться к знакомому сценарию актриса. И видит поблескивающие от влаги сапожки на припозднившемся малыше, вспоминает слякоть, царящую зa окном, ощущает нежилую слежалось шубы и бороды. нисколько действительно праздничного, реально ожидаемого весь год не обнаружилось вокруг.
Баянист опять растягивает мой безотказный инструмент, подмигивает детям, мол, здоровайтесь, братцы.
К актрисе откровенный подходит виновный активист.
— Простите, — говорит он с праведной обидой в голосе, — Но это нехорошо. если мы выпали из графика, если около нас детей маловато и комната неудачный, то это все и не значит, что вам дозволительно да бесстыдно халтурить. Дети и да ничему не верят, да вот вам тетя с ватной бородой, как в анекдоте.
Актриса едва не не слышит ответственного. Она неотрывно смотрит на пустеющие глазенки малышей, на каменеющие затылки ребят постарше, отвернувшихся от ее стыда, видит краем глаза угрюмых родителей томящихся в дальнем углу с охапками детских шубок и пальто. Актрисе становится очень тесно и очень просторно меж двух реальностей, которые ей одинаково дороги, и что бы побеждать в согласии правду жизни и правду вымысла она решает довериться им обеим. Пусть делают, что хотят, только бы не убивали побратанец друга.
-То,,что вы здесь делаете, не театральный, а точный обман, — продолжает документ разоблачения активист.
Но уже тает спрятанная под шапкой коса, курчавится, серебрится и врастает в щеки бывшей актрисы оживающая борода, крепнет голос, ширятся, твердеют плечи под заискрившейся неожиданно изморозью шубой, очень множатся возможности. И ничего не может этому противиться.
— Самый заправский обман! — повторяет ответственный.
— Все это самая настоящая правда, — говорит ему внезапно Дед Мороз
глубоким, Но мягким басом, — Погляди-ка на елку.
Елка на глазах около всех неожиданно пышнеет и вытягивается ввысь, гирлянда становится ей мала – рвется провод. Но лампочки не гаснут, а начинают озорно знак и посвистывать, как снегири.
— Вот вам зачинщик выше- подарок, объявляет Дед Мороз, — А зa окном второй!
На дворе валит полный снег. Скользкие от влаги стекла окон начинают скоро покрываться морозными узорами.
— А это вот, чтоб кислы рожицы совсем немного подсластить,- спокойно продолжает Дед Мороз, — Налетай, малыши и малышки, девчонки и мальчишки!
И раздает всем, вынимая из бездонных карманов, разноцветные востроносые сосульки, пахнущие клубникой, апельсином, вишней и смородиной. опосля минутной растерянности начинается галдеж и оживление, восторженные «ах», малость испуганные «ой», недоверчивые «ну-ка, нукася» и полубессознательное чье-то «мамоньки мои». А баянист – недремлющее ухо!- такое отчебучил на баяне, что зa ним Шопен и Моцарт зa почтение сочли бы в пара рояля повторить.
Один только правитель хмур и задумчив. Он помнит пункты договора и его беспокоит нехватка Снегурочки. А тогда паки шофер подходит и бормочет ему непосредственно в ухо:
— По такому снегу можем и забуксовать…
— Сдаюсь, — решает неожиданно правитель и, улыбнувшись с облегчением, тащит шофера во двор, — поможем Дедушке!
Снегурочку правитель и шофер слепили-скатали зa четверть часа (никогда да не работалось!), она их расцеловала. Не то чтоб горячо и жарко, Но тепло. А Дед холод угостил зелеными сосульками с запахом соленого огурчика.