Как дружину после много перенёс храбрец Могол.
Много ли, маловато ли времени проходит, а только наши скитальцы на брег моря широкого выходят. погода пустынная недавно неожиданно спала, стало быть не мало холодать, да что путешествовали они при свете дня. И вот глядят ватажники на преграду неоглядную и инстинктивно в душе поражаются: вода-то в много мутная так точно тёмная и такая бурная, что стойком страсть… Превеликие волны на земля крутой поочерёдно накатывали и шипя вспять себе отливали. так вихрь солёный с морского простору полоскал не шутя. И с виду мрачнейшие тучи по небу угрюмому низко скользили, на жгучую ярилу адскую наползая и полумрак то и работа создавая.
Что тогда скажешь-то? Видать, тогда погода — в любое время года…
Пригляделися походники мимоходом, а в глуби вод жизнь, дозволено заметить, ключом откровенный бьёт: какие-то жуткие раки, бяки конечно всякие там раскаряки натурально кишмя-то кишат. А нет-нет едва подале и чудовище какое-нибудь немалое тенью пугающей пронесётся, либо рыбища страшенющая быстро бревноватою прошвырнётся…Как дружину чрез много перенёс храбрец Могол.
Много ли, маловато ли времени проходит, а только наши скитальцы на брег моря широкого выходят. погода пустынная недавно внезапно спала, стало быть не мало холодать, да что путешествовали они при свете дня. И вот глядят ватажники на преграду неоглядную и стихийно в душе поражаются: вода-то в много мутная истинно тёмная и такая бурная, что стойком страсть… Превеликие волны на земля крутой поочерёдно накатывали и шипя вспять себе отливали. согласен вьюга солёный с морского простору полоскал не шутя. И с виду мрачнейшие тучи по небу угрюмому низко скользили, на жгучую ярилу адскую наползая и полумрак то и предприятие создавая.
Что тогда скажешь-то? Видать, тогда ненастье — в любое время года…
Пригляделися походники мимоходом, а в глуби вод жизнь, дозволительно заметить, ключом неуклонно бьёт: какие-то жуткие раки, бяки правда всякие там раскаряки натурально кишмя-то кишат. А нет-нет едва подале и редкость какое-нибудь немалое тенью пугающей пронесётся, или же рыбища страшенющая быстро бревноватою прошвырнётся… Вот и днесь в полста шагах от берега вдвоем обитателя водных громадных не поделили чего-то, видать, ей-ей и схватилися меж собою насмерть. 1 был навроде змеища невиданного, с завитою такою гривою по всему его длинному телу вившеюся, а иной на крокодила походил гигантского с красногорящими пучеглазыми глазами и с широкой пастищею, усаженною весь огромными зубами… Смотрят яванцы на битву жаркую, и даже рты они пооткрывали от вида поединка сего жестокого. Змей-то башчищу крокодилову кольцами своего тела быстро оплёл и пить его стал. Только и притеснитель его не лыком шит оказался и казаться зa просто да отказался. как почал ящер беспокоиться в воде правда крутиться, что всё вкруг них даже вскипятилося – так точно пасть-то чуток и освободил… Ухватил тем временем крокодил змея поперёк его гибкого тела и перекусил пополам, будто тузик сардельку. Кровь зелёная воду тёмную сразу окрасила и жуткую эту картину в смертельные тона покрасила.
А герой растерзанного врага есть бес промедления начал, желание с жадностью-то невероятной и спешной, потому что вода в том месте даже вспенилась. А это оказывается хищники другие, в числе большом и ростом поменее, себе на дармовщинку кусочек урвать хотели, очень будучи заинтересованными в змеином теле…
–От эт да-а! – воскликнул озадаченный Яван. – Жизня, я гляжу, тогда весела… А я быстро было хотел искупаться, верно сегодня вижу, что не причина в сию воду вмешиваться – сожрут, гады, и причинность не скажут!
Ну а Упой, как водицу в таком количестве увидел, прям места себе не находил. До тово кутить ему захотелося, что удержу нету. Рванулся он было к морю-то бросать верно воду ту хлебать, Но Буривой тово ему не дал и подзатыльника даже наподдал. А Сильван ладонь козырьком ко лбу приставил и в даль морскую почал вглядываться, как место скрытое зря. А после руку свою могучую будущий он протянул и басом распевным затянул:
–В дали моря сего тёмного остров громадный есть, а как попасть туда – Творец весть! между тово острова непроходного посёлок укреплённый имеется, и в том граде, братия, зло великое деется! Царит же в этом городе грязный правитель – очень первостатейный пекельный государь…
Опустил руку мохнатый исполин и убеждённо добавил:
–Нам в этот осадок стоит попасть, а не к этим гадам в пасть!
И плюнул в сторону моря в сердцах.
–Да уж, и действительно урок для нашей удачи, – покачал головой ветеран Буривой. – Не вплавь же нам рассекать этот водоёмчик— уплывём-то не далёконько…
Задумались не на шутку дружиннички. Что копать как заключаться ни одна душа ума не могёт приложить… И приблизительно думали они думали, ей-ей да ничё и не удумали. как бы в улица мыслительный пришли и выхода из положения затруднительного не нашли. Варианты, правда, были всякие… Хотели было плотик из деревьев они связать, парус из чего бы то ни было наладить, только выдумка эта очень никчёмною им показалася. В самом-то деле – начинать куды ты, к чертям собачьим, поплывёшь-то на ём! обидный быстро бурён для плота водоём: вона какие волны-то плещутся – тово и гляди плотик по брёвнышку они размечут! истинно и парус из чего делать будешь? Чай, из паутины его не сошьёшь… начинать а в конце концов и тварей прожорливых боязно.
Вот те, значит, и притопали…
И порешили они между тем повдоль берега продолжить мой путь, а то ничё путёвого нету тут, а подалее неизвестно – авось, мол, на что стоящее и набредут. Недолго приблизительно прошлёпали, смотрят – Делиборз, пострел, бежит им навстречь, только пыль из под ног босых мечет. Он же, по своему обыкновению, на месте работать не утерпел и вдоль берега будущий проскочил, покамест его товарищи лясы зазря точили.
–О-о-о! – издаля вторично он гортань дерёт. – потреблять выход, братва! Есть! Нашёл!..
Подбегает проворно. Сам, как всегда, оптимист такой, довольный. Лопочет скороговоркой:
–Тут очень вплотную валежник великое на взгорке растёт. пропускать я пробегал, глядь – а на дереве вертеп устроено, всем гнёздам-то гнездо; дюже, скажу вам, оно большое. Слышу – пищит неизвестный в ём, пить просит. Никак, смекаю, там птенец… Решил проверить, влез наверх, смотрю – ё-моё! – и действительно птенчик тама устроился, конечно такой большой – с меня ростом! Я было, любопытствуя, к нему сунулся, так наконец от клюва евоного увернулся. Во же лютая малютка! А родителей его нигде не видать. да я этак-то полагаю, что не то есть то птица-великан гнездится тама. Вот я и думаю – а что если она нам пригодится? А чо? Попросим её на остров чёртов нас снести. Может статься, и не откажет. А?
–Молодец, Делиборз! – похвалил Яваха проныру бойкого. – Дельное предложение! обязательно по твоему попробуем…
Только лешак неожиданно озаботился отчего-то, Ваньку зa плечо лапищею он взял, к себе оборотил согласен зловеще пробасил:
–Ой, не необходимо нам, други, туда идти, а то развязка будит нашему пути! Знаю я эту птицу, наслышан ужо. Не приведи боже с нею где столкнуться, потому как вряд ли ли удастся по-доброму с этим хищником разминуться – пощады ей-ей помощи от неё не жди! Его даже черти сторонятся, причинность боятся, подлые, с ним вязаться. Необоримой то силы орёл, а зовут его, други – Могол!
Да-а, проблема… Начали они сказанное Сильваном судить и поочерёдно по сему поводу высказываться… как водится, согласия в демократии мало: круг своё иго так точно себя только считает правым. отправляться к дереву либо не соответствовать – жена чуть не вышла на половину. Под могила Яван такое приговор принял:
–Я да думаю, дружинники, что не лишне нам будит до дерева тово пройти! как ни верти, а нам его ведь не обойти. так точно и не к лицу сынам Ра от опасности неясной боязливо уворачивать истинно к единственной, может быть, возможности спину свою поворачивать. как говорится, Саваоф не выдаст, свинья не съест – а и орёл-то не съест в 1 присест! Будем ловки, да не утратим сноровки. Идём, братва, на орла…
–И я да считаю, Ваня! – сияр-бояр богатырю поддакнул. – как же мы с самим Чёрным Царём бояться смогём, если от некоторый пичуги трусливо драпанём! Вперёд, в бой!
Таким образом несогласных убедив, направилась вся индустрия к орлиной той обители. Вот идут, идут… Берег-то пустой совсем: 1 пыль безнравственный везде; с моря буран пронизывающий веет, а далеко берега туча темный стелется. Угрюмое, в общем, место. Дыра… ей-ей кроме звуки какие-то страшные, из пучины изойдя, весть пугают. Пекло, короче. Не курорт…
Протопали таким образом они с пяток вёрст, смотрят, а впереди гора показался – как-бы возвышенность высокий. А на том взгорке орясина толстущее росло, не говорить чтоб в вышину большое, а всёж по объёму громадное, корявое такое всё, прекорявое. На верхушке его обрубленной кучища веток сухих была сложена, не менее чем в помещение величиною. И впрямь-то гнездо!.. Подошли ватажники к дереву сказочному и видят, что из гнезда дитя белый выглядывает. Действительно, росту немалого – с человека среднего, ага. Увидел он людскую ватагу, вспять скоро и в гнезде затаился – испугался, видать, врагов количества. А родителей его следовательно не было – чист был горизонт на все стороны света.
–Эге, братва, – воскликнул Буривой гортанно, – знатно орлы тогда пировали…
А это под деревом целая россыпь костей была навалена