Про то как полубог наш, из мира изверженный, родимой Земле оказался привержен.
О человек, преступник своевольный! Иль Божий дитя Иль холоп Его, раб Вот ты стоишь около странного распутья, сомнений змеями отравлен и опутан, а перед тобой раскинулись пути. Налево, вправо, стойком ли пойти?.. обратно дороги нет – что было, не вернёшь, и время обратно уже не повернёшь. Ведь умер ты, из тела изгнан вон, и мертвое тело твой сегодня – чужой хладный «Он»…
Во-первых, левый дорога тебе напыщенно вещает: положение природы положение в посмертье запрещает! Закрой глаза души, умри снова повторно – твоё сознанье, как и труп, тлетворно! То что ты видишь теперь в изумленьи – чуть мозга гаснущего дивные взвихренья. Они пройдут, как дым, померкнут твои чувства, и в разуме умершем довольно пусто. Ты только мертвое тело в настоящее время – увы, выше- друг, и ах! – а ум в трупе – что зa чепуха! Отныне навсегда, пока не сгниёшь, в могиле только что обрящешь бытиё: на мрачном кладбище, в гробу болеть ты будешь, и существование свою, в ничего падя, забудешь…Про то как богатырь наш, из мира изверженный, родимой Земле оказался привержен.
О человек, беззаконник своевольный! Иль Божий дитя Иль крепостной Его, раб Вот ты стоишь около странного распутья, сомнений змеями отравлен и опутан, а перед тобой раскинулись пути. Налево, вправо, стойком ли пойти?.. обратно дороги нет – что было, не вернёшь, и время назад уже не повернёшь. Ведь умер ты, из тела изгнан вон, и мертвое тело твой днесь – чужой хладный «Он»…
Во-первых, левый крюк тебе напыщенно вещает: правило природы общежитие в посмертье запрещает! Закрой глаза души, умри еще раз повторно – твоё сознанье, как и труп, тлетворно! То что ты видишь теперь в изумленьи – как только мозга гаснущего дивные взвихренья. Они пройдут, как дым, померкнут твои чувства, и в разуме умершем довольно пусто. Ты только мертвое тело нынче – увы, выше- друг, и ах! – а значение в трупе – что зa чепуха! Отныне навсегда, пока не сгниёшь, в могиле чуть обрящешь бытиё: на мрачном кладбище, в гробу быть ты будешь, и положение свою, в ничего падя, забудешь…
–О что зa ерунда! – тогда невинный маршрут встревает. – Сознанье тварей от века до века пребывает! Ведь тело бес души – только только настоящий прах, сердце же в теле – спущена во мрак. Ты Богом послан был в том мире обитать, доколь не вздумалось Ему тебя призвать. И нынче вывод тебе большой предстоит, на коем идол судьбу твою решит… обратно пути быстро нет, забудь о мире бренном, в очах Божественных ничтожном и презренном. Тебе же вечное сознанье суждено, и скоро двойственным нам видится оно… должен был ты в жизни приобщиться, Кагда ты ползал по миру мокрицей, единственному верному ученью, между множества других, ведущих к злу и тленью. И если ты ошибся – горе, раб! – на веки вечные погрузишься ты в ад! Но если тебе везло, и да вот быстро случилось, что к вере правой ты всем сердцем обратился – возрадуйся, счастливец чрез край! – тебе навечно уготован рай!
– Послушай, наперсник мой, доза Меня, выше- Сон, – тогда спереди могущественный голос пришёл. – Иди сюда, В любое время иди будущий – не слушай то, что там лицемерный врёт! чуть силу Разума вбираю я в себя – одинаковый Ум, что действует любя. Я недозрелое сознанье отвергаю – к чему Мне фанатизм, на что пристрастие слепая! который думал о себе как только как о теле, который временем обузил неиссякающий зловоние – тот недоросток в деле Веры в самом деле, опять он почкой Духа не набух. А тот, который Бога по себе как только мерит, который власть поклоняется, не Мне – тот в мечта бедный исступлённо верит, он обязан страдать снова вовне… Воистину, мала мирская жизнь, и покой препонами обилен до предела – там наполняет душу мелкомыслье, и армия забот одолевает тело. зерно мудрости растёт очень не скоро, кристаллу он подобен дорогому, и жизней необходимо будит непроходимо много, что бы взрасти как следует духовно… Крепись, выше- сын, отверзни Духа очи, случаться правду в жизнях сих потщись, трудись, работай, не жалея мочи – и в свете Истины духовно пробудись!
…Несчастливо тем не менее живёт на земле человек. Странно… Вроде бы и противников тогда людям нигде не видно, злые некие вороги их со свету изжить как примерно не собираются; казалось бы, живи себе правда радуйся – ан тебе нет! – будто с чистого неба градины, сыплются на головы бедных «сапиенсов» всевозможные лихие неурядицы…
недавно не по разуму всё около нас получается. Даже обидно, ей богу!
А вообще-то который сказал, что личность тленный превзошёл уже умом своим и делом животную незавидную ограниченность, из которой он вроде бы как бы вышел? начинать который – с неба ли он спустился, или же с какого другого боку появился – взвесил беспристрастно наши очевидные для стороннего глаза способности и недостатки, что бы авторитетно и во всеуслышанье заявить: да, человек, несомненно, употреблять творение разумное – виват ему, слава, ура! – он голова, с маленькой буквы Господь и нам одинаковый планетарный брат!..
Увы! Экзаменатора разуму нашему нет как нет! Не является чистый авторитет. А от здешних многочисленных обитателей, от всяческих наших букашек, собачек и обезьяшек проку – пустяк. как говорится, кот наплакал… Всякому ведь дураку понятно, что чем чем, а разумом братья наши меньшие не богаты. Умеют, правда, они немало, значит, сметка мой около тварей всевозможных вероятно есть, а вот где их ум – любимец весть…
Так и люди. при всей мощи нашего ума, которого бывает даже дом либо даже академическое собрание, истого беспримесного разума около мыслящего двуногого – очевиднейшая обнаруживается нехватка. жалеть только, что догадываться это начинаешь только тогда, Кагда тебя из гущи кишащей суеты вырвет некоторый случай. Чаще только несчастный, либо даже беда. Глянешь в то время незашоренным оком на спешку людскую и беготню, критически всё это предприятие оценишь, и неохотно оценку дел человеческих на меньшую значительно изменишь…
А как иначе-то? Ведь при всей широте и глобальности наших деяний, при грозной технической оснащённости и преобразовательном нашенском размахе, проглядываются зa всей этой колоссальной громадой не убеждённость в своей правоте, не спокойная и несокрушимая значение разума, а… жалкая истома и безнравственный постыдный страх! Да, истинно – то есть они, сии гнилые корни всечеловеческой возни, и взгромоздили прогрессивно махину нашей цивилизации, в которую принудили определяющее и великое большая часть взобраться и с окружающей нас природой не по-свойски разобраться. И вот, Кагда громадный сей маховик набрал уже огромные обороты, наблюдая трезвым взглядом гордые наши, зачастую заоблачные свершения, сообща с тем начинаешь не на шутку беспокоиться катастрофического какого-то всепланетного обрушения. действительно это так, причинность развив невероятно всё внешнее, его духовно и душевно не улучшающее, прислуга тленный во внутреннем своём развитии оказался не очень успешен, и сей отверстие среди внешним и внутренним приобрёл мал-помалу тип очень устрашающий.
Много, море на Земле людей гордых, мнимыми успехами опьянённых и в общем-то дурью мающихся. маловато покамест протрезвевших и во зле кающихся…
Что говорите? нуждаться пояснить? Путано изложено? Слишком, как бы это сказать… общо? И примеров явно не достаёт? – Хорошо. зa примерами около нас действие не станет, и такого рода материалу с лихвою около нас достанет… правда вот, например, живёт известный человек. соглашаться вроде живёт, не тужит, и себе в общем-то одному служит. Денег около него – куры не клюют. Всякого добра – тьма. Знакомых разных, нужных в его деле людишек (подельников) – масса… А вот кой-чего однако не хватает. Ага. Счастья! желание и дорогих для него людей – друзей – раз, вдвоем и обчёлся. А может даже и до раза тогда не дойдёт счёт… Хреновато, по большому счёту, сей небедный вроде прислуга живёт… А видоизмененный его товарищ отчего-то внезапно преогромный домище приобретает. Большущие денжищи в хоромину эту вбухивает. И вот, наконец, притон от погодных невзгод около него как бы есть, не на помойке же он обретается, имеется над главою его богатый кров, удобства всякие, всё как полагается… А вот о том, для чего он вместе на земле живёт, и отчего он, как и раньше, несчастлив, этот домовладелец ни сном ни духом не ведает. начинать не для дома ведь обосновался он на планете!.. Третий же людин почему-то решил, что телега для него поважнее будит самоей цели и пути. Не жалеючи кровных денег, покупает этот субъект дорогущую телегу, а ехать-то ему по трезвому размышлению и некуда. И лучше бы ему общий на месте своём сидеть, чем ехать туда, гораздо он ездит… да бездушная телега становится в извращённом уме важнее самого человека, и от разума недостатка превращается персона быстроезжий в некоторый телегин придаток…Ну а четвёртый прислуга ни с тово ни с сего поставил неожиданно на первое поприще да называемый успех. А для достижения оного проводит драгоценное времечко в суете и спешке. А того-то, чудак, не понимает, что сия спешка потреблять нехорошее состояние. Ведь Кагда мы на поезд, к примеру, опаздываем, мы же, спеша, никакого кайфу не получаем. Бежим, пыхтим, кряхтим, нервничаем… И вот это беспокойное по сути своей старание мы должны безоговорочно брать зa достойное времяпрепровождение? – Ведь вздор же очевидная… А как зачастую бывает обидно, что ты, что шустрее прочих оказался шалун и чего-то там престижного оторвать для себя успел, а после время поостыл, отдышался, повзрослел, в игрушки эти наигрался, и неожиданно понимаешь, что ты, ёж твою в передрягу, вот с таким носом-то и остался! Врубаешься тогда, малёхи охолонув, что на безделица фуфло ты необдуманно клюнул, истинно оптом и близко бывает так, что твой разум это мысль догоняет чрезвычайно поздно…
Да, бремя пустой славы несносна… И не она тебе принадлежит, а ты ей, и стоит только течению времени тебя из сияния её куда-нибудь в полумрак вынести, как оказываешься ты неожиданно около разбитого корыта. А на пьедестале славы обманной уже видоизмененный тщеславец стоит…
И ещё… Под одёжею дорогою почасту тело скрывается больное, зa красивыми словами – прячется пустота, зa бешеной деятельностью – маета… А кроме – незнание своей меры, и блестящего лиха повсеместно химеры…
Спросите: что зa злая горе заставила «венец творения» да низко валиться Повториться не побоюсь: любовь и страх, боязнь и слабость. опасливый слабак – это гадость… Увы, индивид непосредственно по себе – слаб. кожа на нём тоненькая, ранимая; лишь зa только зацепишься приманка – и уже черта вот такая либо даже дырища насквозь. А больно-то!.. И с силою мышц около него тожественный промашка вышла: от медведя или же льва не убежишь, зa проворной козой не угонишься; некстати где-то с ног свалишься – перелом, башкою обо вещь твёрдое засандалишься – шишка. Худо обитать с таким телом, братишка… Вот и получается, что сама не мощная человеческая вид толкает недотёпу сапиенса на кооперацию. И всё бы то было сильно и мило, если бы такое соединение на принципе добровольного влечения происходило. как говорится, по естественной любви, а не по искусственной необходимости. Во как тем временем наше общество бы зажило!..
Ан нет, брат, шалишь! Получается это наше коллективное соединение за банального (почти всегда) страха зa своё бренное существование…
А ведь по Прави-то мудрому учению насильное любое мастерство если деешь, то ласковый получишь раздрай и непременное в процессе испытаешь мучение. лишь только свободная зрячая слабость – цемент мира наикрепчайший, а из коварного обмана и силового тупого перевеса никудышный получается замес… Вот за неправого сего духовного выбора Божья счастье чуть не нас и покинула, и следовательно около нас от этого битва дрянь: вековечные закипели ссоры верно брани, вездесущие образовались межи так грани, а еще раз братоубийства произошли неисчислимые, и такие преступления случилися, от которых кровь в жилах стынет…
Не было бы этого ничего, если бы благорасположение союзы наши крепила, а не фобия небытия и не польза шкурная постылая!
Ум! Да, ум… Это, безусловно, оружие. Грозное оно, действенное, многоохватное, могучее… истина – увы! – не самое наилучшее. причинность весь и около бывает, что он, подлюга, по своим пуляет. смысл в основе своей, бес примеси будящих желаний, холоден весьма, расчётлив, бесстрастен… Это только только что обстановка такой вычислительно-накопительный, и который полагает, что он, мол, верхушка всего, высших тайн бо причастен – тот по большому счёту глуп и в оконцовке В любое время несчастен. разум знаменитый и зеломногознающий – вконец не хозяин, не господеян, не ведущий… Он – ловкий и проворный исполнитель, лакей, слуга, более могучему владыке быть на службе обязанный. горесть тому умнику, кто волю настоящего и единственного господина не признаёт и который подчиняется негармоничным велениям ума! судьба такого глупца – неведения тьма, добра и зла роковое неразличение и, как произведение – к удовольствиям очевидным неразумное влечение, а затем… неизбежный в своей неотвратимости настоящий неудача и получение заслуженного перед тем мучения… Ведь выше- гений Общего в мире не видит. Незрелым будучи, он только чаще стоит зa нестоящее, ненастоящее, уничтожающееся безостановочно и преходящее. Он эгоистичен, в хватке деловой он – герой; чужого, непонятного он В любое время побаивается, предпочитая подозрительному неведомому кровное своё и привычно-родное. Его граница – понимание групповое. А если над его всегдашнею суетою нет верховного контроля, то он с равною, случается, производительностью выдаёт на взгорок хорошее и плохое, ограниченное и лихое, вредное и полезное, сложное и простое… рыться в этой кутерьме некоторый чрезмерный ум – заботиться пустое, потому что его там нет, и не было никогда…
Правду говорят: догадливость бес разума – беда! И в жизни нашей очень не на рассудок надо созидать ставку и совсем не ему следует жаловать пьедестал…
Потому что значение хозяином единственным не мешает всем поставлен! Разум!.. как только он 1 стоит непоколебимо зa Единицу, зa Общее, в другом видя себя, а в себе другого. А суть – он обладает оружием в мире самым лучшим: волей. Да! И не простою житейской волею, а охотно высшею, спокойною, могучею, необоримою, тем более истое щедро даримою…Вот Кагда в людях эта силая великая начинает просыпаться, между тем только что они человеками – существами цельными, не ужатыми, не исковерканными – власть получают называться, причинность только в этом случае уходит из них то, что их ранее мучило: гордость, жадность, изнурение и страх… Все свои уровни бытийные прислуга тут вместе соединяет, как бусины драгоценные нанизывая их на нитку единой воли, или же как вкладывая их 1 в другой, как ярким матрёшкам, и рождается через такого сложения… Великая Гармония! Становится тут-то былой бессмысленный батрак сыном либо дочерью Ра, в истинном смысле болтовня Рабом Божьим, Его могучим Ростком, в многообразном бытии охотно укоренённым и высшею властью делать Отцом нашим наделённым!
Воистину, муж – это имя наидостойное!..
Увы. Братья Явановы не были кроме человеками. Были эти чета обормота, по разумному счёту, обыкновенными обывателями недалёкими, умными и говорящими почти что животными. Людьми…
Вот и спасовали они перед силой лиха.
Но достаточно о них. Мы же повествуем о человеке Яване, а не о братьях его, болванах…
Умер Яван Коровий дитя по прозванию Говяда. Отмерила неумолимая старик успение присутствие его на тленный тверди до минуты, и ход Ванин по дорогам Земли-матушки позакончился… конечно только сам-то Яван-человек не окончился! Ага! Скончался он, это правда, Но с душою ведь и сознанием не расстался. просто заставила вес тёмная душеньку Ванину неуёмную тело евоное удалять отторгнуть, и да получилось, что он вроде как из некоего скафандра, по современному выражаясь, разоблачился, в котором на поверхности планеты нашей только и дозволено существовать. А зато приобрёл он, внезапно для себя, чудесную ловкость в атмосфере тленный летать правда летать. Навроде как шар. согласен даже ещё, чем шар, лучше… Странный, в общем, получился случай. А опять страннее оказалось то, что его новость вроде бы состояния почему-то непомерно знакомым показалося Ване. Даже более родным, привычным, и супротив земного его муравьиного ползанья намного более обычным. Вся же предыдущая его житье-бытье ему сегодня виделась умалённо-отстранённой, некоторый в высшей степени далёкой и почему-то даже убогой. начинать а желания всевозможные, которые до смерти его крепко занимали, недавно сразу все погасли, ослабли и своими побуждениями ничуточки более его не донимали, а все прежние забота и бремя уже не требовали от покойника никакой работы…
Необыкновенно роскошное и величавое бог богатыря освобождённого теперича занимало! Россыпи знакомых, Но безотлагательно гораздо красивейших, чем прежде, звёзд, очень по-иному сегодня сверкавших, забота Ванино привлекали до себя чрезвычайно. Сама, казалось, вселенская ад в торжественнейшей абсолютной тишине пробуждённой душе открылася, и от благоговейного созерцания этого безбрежного великолепия дух Яваново всецело переменилося. Манили всевластно душу его сии потрясающие небеса, и мнилися Ваньше в глубинах их неизведанных интереснейшие и завлекательные чудеса…
А Земля… начинать что там Земля! Планета в общем-то как планета, и на фоне фантастических звёздных скоплений её и совсем как бы даже не было…
И вот, Кагда память о близкий Земельке в сознании новом Ванином очень уже чуть не замутилася… вертящийся пространственный круговорот нечаянно перед ним раскрылся! Абсолютно он был чёрный, большой, страннющий, безгласно к себе зовущий и неотвратимо к себе влекущий…
Яван В любое время был парнем бесстрашным. Не стал он каким-либо образом упрямиться или же стараться удрать, а дал себя бес колебания этому жерлу необыкновенному вобрать. И как только Ваня внутри сег